Но девчонка почему-то не обиделась на монаха, а захохотала:
Это не мат! Это очень старинное слово! Стерво значит мертвое тело.
Истину речешь, пробурчал монах. Ужли оттого столь сметлива, что мужские портки нацепила? Ну и девка нынче пошла срамно глядеть!
Пф! фыркнула девчонка. А мне слушать такое срамно.
Востра! одобрительно усмехнулся монах. В кого такая уродилась, в тятеньку аль в мамоньку?
Да говорят, я на папу похожа, хоть я его совсем не помню, сообщила девчонка довольно равнодушно. Они с мамой давным-давно разошлись.
Вот оно что молвил монах задумчиво, а потом пояснил Сереге: Стерво это когда душа вовсе изошла. И коли она изошла, я ее уже не верну. Тело задрыгается, даже из могилы выйти может и отправиться по свету бродить. Да что толку? Одни страсти-мордасти. А вот покуда душа за тело цепляется, с ней сладить проще. Даже к жизни человека вернуть можно. Уразумел ли, чадо?
Чадо кивнуло, хотя, честно говоря, следовало бы покачать головой. Но монах уже обернулся к девчонке:
Тебя, дева, нарекли как?
Меня зовут Малинка, весело ответила она, улыбаясь темному, исхудалому, измученному и не слишком-то приветливому лицу монаха.
Серега поразился: девчонка не чувствовала никакого страха. Сам он в первую минуту чуть дуба не дал от ужаса, а девчонка болтает так спокойно, словно всю жизнь общалась с этим монахом из стены!
То есть на самом деле меня Мариной зовут, объясняла бесстрашная рыжеволосая особа, но я картавила в далекие детские годы, себя Малинкой называла. Маме нравится так и осталось.
Серега только головой покачал.
Марина, надо же! Он угадал
И только тут до него с некоторым опозданием дошел (нет, можно сказать дохромал!) смысл слов монаха. Про душу, которая цепляется за тело. Про ее возвращение в тело Это что же, имеется в виду оживление мертвых?! Или монах из комы как-то людей выводит?
Наверное, про это же подумала и Малинка, потому что она уставилась на Серегу вытаращенными глазами.
Глаза были зеленые
Глаза были зеленые, а Серегина физиономия он это очень остро почувствовал! вдруг стала красной.
Почему бы это?!
Так вот, Малинка, спокойно продолжал монах, хоть душу у тебя перехватило от того удара, все же она не хотела тебя покидать. Алкала, чтоб ее обратно позвали. Чуяла она, как сердце твое стучит, и ждала зова. Это самое главное чтобы стучало сердце. Хоть потихонечку! Я сей стук расслышал и душу твою окликнул. Остановил и возвратил Неведомо, как сие сладить способен! Но таково присно: лишь гляну на умершего, абие вижу, стерво это или просто сиромаха впал в сон, схожий с навием, и восстанет.
Абие сиромаха навием тупо повторил Серега. Присно
Проблемы с аудированием продолжались!
Однако у девчонки никаких таких проблем почему-то не было.
Это слова из старославянского языка, пояснила она. Его все монахи должны знать, на нем ведь Библия написана и службы в церкви на этом языке идут. Абие скоро, сиромаха бедняк, навь смерть. Присно значит, всегда.
Старославянский язык?! поразился Серега. А ты откуда его знаешь? У вас в школе проходят?!
Нет, у нас только английский, сообщила Малинка. Но у меня мама в педагогическом университете работает и как раз старославянский преподает. Мы вообще-то в Нижнем живем, а в Суроватихе лето проводим, у нас здесь дача. Старославянский я, конечно, не учила, это же ужас что такое, у меня уши в трубочку сворачивались, когда мама что-нибудь вслух читала, но сейчас почему-то некоторые слова легко понимаю. Может, они у меня в памяти отложились, а от удара головой вспомнились? Может, у меня вообще прорезались необыкновенные лингвистические способности? Такое бывает, я видела одну передачу Жаль только, что не по английскому эти способности прорезались. У меня столько трояков!
У меня тоже, утешил Серега, но не стал уточнять, что английский у них в школе второй иностранный, а по основному языку, французскому, у него только пятерки. Но это очень здорово, что у тебя именно старославянский прорезался. Иначе бы мы тут оба бекали-мекали. А теперь ты будешь переводчиком.
Буду, согласилась Малинка. Только переводчик раньше назывался «толмач». От слова «толма» так. Понимаешь? Переводчик говорил так, чтобы его все понимали.
Мать честная! вздохнул кто-то рядом. О чем же это вы лопочете, чада?! По-аглицки они обучаются, по-франкски Изобилен белый свет чудесами, воистину так!
Это вздыхал монах, про которого ребята совсем забыли.
Извините, смиренно пробормотала Малинка, это правда, мы заболтались. Вы говорили, будто чувствуете, кто умер, а кто нет. Расскажите хоть один случай, пожалуйста! Это ведь необыкновенно интересно!
«Вот подлиза хитрая!» чуть не ляпнул Серега.
Ох, лиса подхибная! проворчал монах.
Ничуть я не льстивая! возмутилась Малинка. Я правду говорю!
Так и быть, поведаю одну историю, смилостивился монах. Помню, одна баба чреватая разродиться не смогла, да и померла. Схоронить порешили. А муж зело по ней убивался, даже руки на себя хотел наложить с горя. Легко ли: любимой жены лишиться и чадушки долгожданного враз!
Монах по-прежнему сыпал непонятными словами, но Малинка оказалась отличным синхронным толмачом, и Серега все понимал.