Сил сопротивляться не осталось. Да еще и мазь, очевидно, утратила силу: крылья повиновались все хуже.
Теперь Саша понимал, что чувствует мотылек, который пытается увернуться от сачка! Вриколас нависал сверху, гнал к земле, где уже зияло что-то красно-черное та самая яма, которую Саша видел во сне!
«Все, конец! смятенно подумал он. Сейчас бы какой-нибудь засадный полк, как у Дмитрия Донского, не помешал! Ну хоть бы кто-нибудь пришел на помощь!»
Но кто придет ему на помощь против вриколаса Александра?!
И вдруг осенило! Саша закричал так громко, как только мог:
О Геракл, избавитель от зла! О Зевс, отвратитель несчастий! О Диоскуры-спасители! Помогите!
Ох как полыхнуло в небесах, как рассекло темноту разноцветными жгучими молниями: огненно-желтыми, сияюще-зелеными, пронзительно-синими, ярко-алыми! Саша никого не видел, но чувствовал чье-то присутствие в небесах, и ощущение мощной силы, которая в нужный момент явилась на подмогу, ободряло его безмерно.
Однако постепенно он понял: тут что-то не так. Происходило что-то странное. Молнии били во вриколаса, но попади хоть одна из них во врага, она повергла бы его в прах! Она сверзила бы его наземь! Она уничтожила бы его! Однако на подлете к чудовищу молнии словно бы утрачивали свою силу, поражали его не так метко, как могли бы. Да, вриколас утрачивал силу, да, он опускался наземь, да, он проваливался в свою черно-красную могилу но медленно, так медленно, что Саша отчетливо мог разглядеть сардоническую улыбку, в которой кривились черные губы, и расслышать последние слова:
Твое имя твоя кровь
Тут вриколас канул наконец в могилу, и земля сомкнулась над ним.
Однако вздохнуть с облегчением Саше не удалось: крылья окончательно утратили силу. Более того, они снова втягивались в плечи, они исчезали! Саша падал, падал, беспомощно трепыхаясь в воздухе, но в тот самый миг, когда, казалось, он неминуемо разобьется, чьи-то руки обхватили его и помогли мягко опуститься на землю.
Перед глазами все мелькало, кружилась голова, ломило от напряжения плечи, ноги подкашивались, но вдруг раздался голос, который вмиг заставил его забыть о боли и усталости:
Ты справился, савватистис! Ты победил!
Перед ним стояла Ангелина Богдановна: как всегда в белом платье с синими узорами по подолу, с браслетом, в котором мягко мерцал синий гелиотроп, и пахло от нее гелиотропами
Это вы меня поймали, когда я падал? ошеломленно пробормотал Саша.
Она кивнула.
Спасибо! выдохнул он прочувствованно. Но как вы здесь оказались?
Я все время была тут, улыбнулась Ангелина Богдановна. Вроде как засадный полк Дмитрия Донского! Она заговорщически подмигнула. В любой момент готова была прийти тебе на помощь.
Но почему, почему вы оставили меня одного? Почему мы сразу не могли вместе все это сделать?
Ты должен был пройти испытание, и ты его прошел, строго сказала Ангелина Богдановна. Ты сам все сделал, сам сражался из последних сил, сам позвал на помощь тех, кого нужно. Впрочем, я не сомневалась, что ты справишься. Я ведь тебе так и написала: «Колдун седьмого дня победит!»
Вы это написали?! изумился Саша. Я ничего такого не видел!
Она лукаво прищурилась, и Саша понял:
А, та загадочная фраза, которую я не смог перевести
Да, кивнула Ангелина Богдановна. Έβδομη ημέρα μάγος θα κερδίσει!
Саша хотел спросить, почему сразу по-русски это не написали, но не стал. И так было ясно: Ангелина Богдановна хотела, чтобы он все делал сам, ни на кого не надеясь, только на себя.
Вот именно, сказала Ангелина Богдановна, словно прочла его мысли.
Ну, я все-таки был не сам по себе, справедливости ради возразил Саша. У меня был стилет, и рука-воровка, и Ахилка Ой, а где Ахилка?!
Не волнуйся, он спокойно спит в своей коробке, улыбнулась Ангелина Богдановна. По пути домой заберешь его.
Саше ужасно хотелось спросить, откуда Ангелина Богдановна знала, что он возьмет Ахилку у Аси, но было неудобно прямо вот так сразу начать с этого, и он заговорил о другом:
Вриколас разбил руку-воровку. Что же мы теперь скажем Шишке Ошаре?
Шишка простит нас, уверенно сказала Ангелина Богдановна. Ведь его рука пала в честном бою. Это куда почетней, чем быть воровкой, правда?
Саша кивнул и открыл было рот, чтобы спросить наконец про Асю, но Ангелина Богдановна отмахнулась:
Это сейчас не важно!
Она взяла Сашу за руку и озабоченно поглядела на его окровавленные пальцы:
Так вот в чем дело
Что? удивился Саша. Да ну, ерунда, мне почти не больно. Дома чем-нибудь намажу, марганцовкой промою, что ли. А может, есть какая-нибудь мазь специальная, из гелиотропа, для заживления боевых ран у савватистисов?
Он хихикнул, надеясь, что его острота будет оценена, однако Ангелина Богдановна невесело вздохнула:
Конечно, есть, и я тебе ее дам. Но Вроде бы и порезы не так уж велики, однако крови твоей вполне хватило, чтобы
Она осеклась, отвела глаза.
Чтобы что? не понял Саша.
Ангелина Богдановна помолчала, словно не решаясь ответить, потом неохотно произнесла:
Возможно, не следовало об этом вообще говорить, чтобы не портить тебе радости. Ты ведь победитель! Но ты должен быть предупрежден просто на всякий случай. Очень может быть, что ничего плохого не случится, но