— Я хочу, чтобы вы вместе со своими начали торговать и нашими товарами. Все решат, что их производят в Кандерре, и будут соотносить качество с высоким уровнем ваших производителей.
Сэр Фрэнсис улыбнулся, принимая комплимент:
— Благодарю вас, сир.
— Ровно через год вы доложите мне о том, какое впечатление произвели на покупателей наши товары. Предупреждаю: не пытайтесь меня надуть, Прэтт, я таких вещей не люблю. Мог бы предложить вам поговорить с теми, кто попробовал, но вы не найдете их среди живых.
Пожилой посол расправил плечи.
— Уверяю вас, сир, Кандерр гордится своей репутацией честных купцов.
— Да, я слышал. Просто хотел, чтобы вы не забывали о своих принципах, когда вашими поставщиками станут фирболги.
— Конечно.
— Хорошо. Если к концу года спрос на нашу продукцию будет достаточно велик — на что я очень рассчитываю, — мы заключим торговый договор с Кандерром, вы получите эксклюзивные права на продажу некоторых товаров болгов, в особенности предметов роскоши. Кроме того, мы намерены поставлять вам сырье, прежде всего виноград и дерево, чтобы вы смогли наладить собственное производство.
— Дерево? — удивленно переспросил Прэтт. Великан рассмеялся:
— Посмотри под свою задницу, сынок.
Эмиссар внимательно изучил стул, на котором сидел. На его лице вновь появилось восхищение.
— Да уж, сегодня у меня выдался весьма занимательный день.
Король усмехнулся:
— Так вы действительно поражены, Прэтт?
— Несомненно. — Сэр Фрэнсис улыбнулся.
Самое смешное, что фирболги произвели на него действительно большое впечатление.
Прошли столетия с тех пор, как на дороге, ведущей в Канриф, наблюдалось такое активное движение, какое Шрайк видел сегодня. Множество послов входили в широко распахнутые ворота — последний раз подобное случилось, наверное, тысячу лет назад, во время знаменитого бракосочетания.
Он едва не рассмеялся вслух, представляя себе, как власть предержащая стремится побыстрее сделать легитимным правление монстра над одной из богатейших крепостей мира. Шрайк заставил себя успокоиться, поскольку и сам получил точно такое же задание: выяснить, кто является новым королем, взглянуть на то, что осталось от былой славы Канрифа, и предотвратить катастрофу, произошедшую с двухтысячной армией Роланда.
Шрайк был человеком практичным. Он видел их всех насквозь, лучших игроков дипломатической игры: Эберкромби и Эванса, Гиттлесона, Бойса де Бэрне, Матеаса и Син Кроута, фаворитов регентов Орландана и Благословенных Сорболда, получивших от своего начальства одинаковые инструкции. Представители Сорболда и Неприсоединившихся государств на несколько недель опередили эмиссаров Хинтервольда и других далеких земель. Даже оба религиозных лидера континента, Главный жрец Гвинвуда, глава ордена филидов, и Патриарх Сепульварты прислали своих представителей.
Новость о короле фирболгов распространилась быстро и дошла до самых далеких провинций. Шрайк считал, что разумнее всего не суетиться самому, а собрать слухи и достоверную информацию, которые стали поступать от тех, кто опередил остальных. Естественно, никто не сможет удержаться от рассказов об увиденном и от похвальбы об удачно заключенных сделках; в этом смысле послы ничем не отличались от других людей. Подобные игры мало интересовали Шрайка. Ему требовалась информация.
Шрайк знал — в конечном счете все решает пребывание в Канрифе. Любой король, достаточно хитрый, чтобы разгромить серьезную армию Роланда, которой к тому же командовал великий маршал Розентарн, наверняка все продумал и организовал, и послы будут видеть только то, что он хочет им показать.