Вдыхая его полной грудью, он отпустил поводья ишака. Ворон тоже полетел с ним, за компанию. Солдат уже начинал привыкать к своему пернатому спутнику.
— Слушай, ворон, как получилось, что ты говоришь по-человечески? — спросил Солдат, когда городской шум остался позади.
Небо было затянуто дымкой; бледное солнце висело над головой, похожее на вырезанный из бумаги кружок.
— На самом деле все обстоит как раз наоборот. Я кое-что украл у одной ведьмы.
— И та наградила тебя даром речи?
— Нет, она в отместку превратила меня из человека в птицу. Я был вором, промышлял на улицах Зэмерканда. Кленьоза, поймав меня в своем доме, превратила в ворона. А потом старая корова померла, и я застрял в обличье птицы. Впрочем, я ничего не имею против. Так проще добывать себе пропитание.
— И ты никогда не станешь человеком?
— Снять заклятие может только ведьма, наложившая его.
— Я обратил внимание, что ты нечасто раскрываешь перед людьми свой дар.
Ворон нахохлился.
— А зачем мне это? Я что, дурак? Ворона, который всем и вся хвастает, что умеет говорить, ждут одни неприятности. Найдутся люди, которые посадят меня в клетку и будут зарабатывать деньги, показывая чудо природы. Другие сочтут меня за демона и убьют.
— Но почему ты выбрал меня? — спросил Солдат. — С чего ты решил, что я не принадлежу ни к одной из этих категорий?
— Тебя? Да ты сам, голубоглазый и без имени, причуда почище меня. У тебя собственных проблем хватает.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Солдат.
Осел медленно взбирался на холм, расположенный в милях двух от города. Склон порос травой, однако кое-где над землей поднимались гладкие гранитные валуны, похожие на спины всплывших на поверхность моря китов. Солдат увидел на вершине холма виселицу, на которой болталась одинокая фигура. Вот цель его пути, но как он ни старался, ему никак не удавалось к ней приблизиться. Через какое-то время Солдат понял, что дело тут не в магии, а в перспективе. Виселица была такой высокой, что до нее оказалось гораздо дальше, чем он предполагал. Добравшись наконец до виселицы, Солдат увидел, что жертва имела рост не меньше девяти футов. И это еще не все; голова, руки и ноги повешенного были непропорционально большими даже для такого огромного тела.
Великана казнили всего дня три назад, поэтому труп был относительно свежий.
— Он пробыл здесь примерно столько же, сколько должен провисеть заяц, прежде чем его тушить, — заметил ворон. — Иногда не очень свежее мясо нравится людям не меньше, чем птицам.
— Не смей приближаться к трупу, — предостерег его Солдат. — Если ты выклюешь ему глаза, меня, наверное, вывернет наизнанку.
— А их у него уже нет, — заметил ворон. — Как и некоторых других частей тела.
Присмотревшись, Солдат разглядел, что определенный орган отрезан по самое основание.
— Что ж, давай приниматься за дело.
Раскрыв сумку с инструментами, которую ему дал Спэгг, Солдат достал лучковую пилу и принялся отпиливать великану руки. Дело продвигалось медленно, поскольку труп раскачивался из стороны в сторону. Для того чтобы дотянуться до руки, Солдату пришлось усесться на правую ногу гиганта словно на качели. Но даже так ему не удалось справиться с толстой костью с помощью пилы, поэтому в конце концов он перерубил ее топориком. Спэгг просил его использовать топорик только в случае крайней необходимости, так как это портит внешний вид товара. Однако сейчас, несомненно, другого выхода не было. Солдат взмок от пота, ему хотелось пить. На одну пару рук у него ушло полдня, а он рассчитывал к вечеру вернуться в город с полным мешком.
Наконец удалось расправиться с обеими руками.
Тут к виселице подъехал отряд конных стражников.
— И чем это ты занимаешься? — поинтересовался у Солдата сержант.