Мойтль? спросил Замойский.
Его тоже только что уведомили. Видишь ли, стахс, мы не надеялись на возобновление соединения, никто не в силах предвидеть передвижений Войн, и
Что?
Войны
Что ты сказалу?
Что мы не надеялись
Я стахс? Я получил гражданство?
Стахс Макферсон тебе его выкупил.
Который?
Стахс Джудас.
Ах, да Замойский кивнул, словно с самого начала этого и ожидал. Можно узнать, что его вдруг склонило к такому решению?
Полагаю, об этом полнее всего сообщит тебе он сам, стахс.
Через несколько минут, да? проворчал с сарказмом Замойский. Но вы ведь знаете, какова наша ситуация? Если Войны порешали вам внешние Клыки, вам по любому пришлось раскрыться, хотя бы на миг. Вы послали за нами трезубец?
Нет, два Универсальных Порта.
Что?
Порты, подвешенные на кубических октогонах. Октагон это куб, стахс: пятьсот двенадцать Зубов. Самый минимум, если мы хотим хотя бы на к-момент удержать Порт во Времени Словинского.
Вы хотите нас подсловинить?..
Вас? С чего бы? Универсальные Порты, стахс, содержат только пойманный по дороге мертвый планетоид как сырье, а еще немного императорского нановара. По прибытии на место, после разведки Порт ускоряется до Словинского, после чего запускает инф. В смысле военных технологий это решение, которое стоит следующим за Войнами: ультимативный военный корабль. Прежде чем враг окажется в состоянии заметить прибытие кубического октагона, тот выблевывает на него целую Цивилизацию Смерти: технологию убийства, разум уничтожения, который тысячелетиями Порт-времени совершенствовался специально для таких обстоятельств. Ложа решила выслать за вами два Универсальных Порта.
Господи боже, для чего?..
Прошу не бояться, это для вашей безопасности и отпугивания, хм, конкурентов
Замойский смотрел на манифестацию Патрика Георга, и его раздирали ярость, отчаяние и тотальное смущение. Что ону пытается мне сказать? Что, собственно, за это время здесь случилось?
Поскольку, если фоэбэ выказывает жестом, лицом и словом замешательство и озадаченность, то вовсе не потому, что ону и правда не знает, что сказать и только ищет соответствующие формулировки но потому лишь, что, собственно, хотелу выказать замешательство, и я должен это заметить!
Каких конкурентов?
Могу лишь догадываться, каково сейчас ваше положение, стахс, и все же
Как это, вы не записывали меня, не архивировали? Я думал, что едва лишь
Мы уже не имеем права. Ты гражданин Цивилизации.
Ах, вот как.
Георг поднялу ладонь:
Желаешь ли актуализировать архивную копию своего френа, стахс?
Замойский окинул манифестацию враждебным взглядом и прорычал:
Нет.
Ону опустилу ладонь.
Значит, запись не будет сделана. Очевидно, что требуется согласие.
Теперь-то да, и теперь-то «очевидно». Замойский оперся о стену, сложил руки на груди. Но те октагоны3!.. Боже мой. Чем больше он понимал, тем сложнее было ему верить. Сперва он знал немного: чисто прибранная сцена, на которой перед ним отыгрывались безопасные ритуалы. Но теперь с каждым шагом он сходил все глубже во внутренности театра, и машины, которые открывались там, огромные и сложные, поражали чувства логики и эстетики. Вся материя галактики коллапсировала! Многопарсековые изгибы пространства! Пространства и времени до самых надчеловеческих скоростей. Каково, собственно, это Время Словинского?.. Ну и инклюзии инклюзии иных физик. И законы изменения законов: мета-физика. И Деформанты, и UI. И Войны что, черт побери, такое, эти Войны?!
Рыжебородуё секретарь стахса Макферсона темный костюм, шелковый галстук, кольцо на пальце (былу ли ону женатуё/замужнюё?) стоялу неподвижно, огоньки свечей извлекали из глаз егу манифестации демонические отсветы. На пару секунд, когда Замойский крутил в голове невозможность за невозможностью, Георг, должно быть, перепроцессировалу на Плато несколько тысяч жизней. Ону фоэбэ не эта ли скорость мышления ону искусила? А может ону фоэбэ родилусь?..
Словинец? спросил егу Адам.
Георг кивнул.
Значит, на самом деле, ты живешь на Плато, фоэбэ, а те телесные манифестации лишь убогий интерфейс, верно? Ты гражданин Цивилизации?
Естественно.
Естественно. Ведь ону Макферсон.
Нужно бы мне избавиться от бессознательного презрения к небелковым.
Как оно, собственно, с полом фоэбэ? спросил Адам, чтобы прервать тишину. То есть, я понимаю, что ни женский, ни мужской, мне, впрочем, постоянно приходится себе об этом напоминать, чтобы не потеряться в этих постполовых склонениях Отчего просто не «оно»? Прошу прощения, если обидел, но не понимаю, к чему эти лингвистические выгибоны. Ведь
Я не лишену пола, и я не асексуальну, сухо сказалу фоэбэ, ону смотрелу на Замойского не моргая. Просто моя сексуальность совершенно трансцендентирует категории женского и мужского. Если ты можешь по желанию изменять цвет волос, лишиться их вовсе или заменить чем-то совершенно иным, и если ты пришел в мир со всеми этими потенциалами то какой смысл в вопросе, блондин ты или брюнет? Точно так же ты не спрашиваешь о поле постсексуалистов.
И только теперь установилась по-настоящему неловкая тишина. Адам начал раздумывать, не лучше ли вернуться на пару минут ко Франтишеку, вместо того, чтобы