Выбирая в шкафу очередные элементы этого комплекта, она вдруг замирает на полушаге. Словно ребенок. Словно ребенок, словно маленькая девочка, возбужденная первым свиданием, подросток какой-то. Стоит с сапогами в руках. Это ненормально. Ему хватило сделать жест, обронить невнятное суждение Верно? Наверняка ненормально, Джудас должен был что-то изменить, во время синтеза или еще раньше, во время имплементации в пустышку. Веду себя, словно в наркотической голодовке словно я зависима от этого человека, физическая близость необходима для выживания. Что будет, если Адам в конце концов отправиться на поиски Нулевой Вселенной? отправлюсь ли я за ним и позволю ли переписать себя на френы высших физик? Не этого ли Джудас от меня ожидает? Но чувствую, что если Адам попросит меня ну как же я смогу отказать? Я даже представить себе такого не смогу. Это не может быть нормальным.
Но откуда бы мне о таком знать? В Пурмегазе меня ничему подобному не научили. Ему ничего не пришлось делать; достаточно было не покидать меня под давлением. Я податлива. Не таким ли образом стахсы стахсы влюбляются?
Она смотрит в зеркало. Отражение хрустально-чистое. Анжелика Макферсон.
Нет уже времени заплетать косу, а протокол Фарстона слишком жесток, чтобы сконфигурировать здесь Горничную потому это будет единственное отступление от шаблона: волосы собраны на затылке яшмовой брошью.
Такой манифестацией Анжелика Макферсон сходит на первый этаж.
Тут наталкивается на Мойтля.
Где Джудас? Он вернулся на заседание Ложи?
Кажется, я видела его здесь минуту назад. Думала, что заседание уже закончилось.
Нет, еще нет. Вроде бы, после этого нападения на голосование поставили официальное объявление войны Сюзерену. Интересно, как они себе эту войну представляют
А Замойского видел?
За ним целая свита тянется. А тут сама увидишь.
Они выходят из холла на поляну перед замком.
Солнце взбирается к зениту, последние облака гаснут на выстиранной досуха синеве, даже ветер высох. София стикерит в накладке OVR очередных гостей. Они заполняют террасу, ступени, газон. Независимая открытая инклюзия, одна, вторая, третья, десятая, в своих самых официальных манифестациях. Фоэбэ Словинский разговаривает с золотоволосой мужской манифестацией, ох, именно она лишена стикера (отсутствие данных?). Рядом посол уша. И посол рахабов принял ли Адам его предложение? Кто станет сражаться, он или защитник? Инженеры Бездны они-то чего хотят от Адама? (Я никогда не понимала объяснений отца Россе, Бездна это Бездна.) Инженеры мортоевгеники, у которых вывернулись из-под контроля Войны, они верят, что Адам знает тайну блокады Плато. (Может и знает; ведь продолжает как-то блокировать он, UI систему Дрейфусса/Гекаты в своем Мешке.) Горизонталисты. Вертикалисты. Полное представительство старых родов стахсов, о, герцог Уэльса, наследник трона Индии. Естественно, присутствуют и Штерн из Официума, и Ивонна Кресс. Есть даже манифестации каких-то псевдодеформантов, и манифестации обычных Деформантов, настолько удаленных от любого Прогресса, что, собственно, не соответствуют ни одному определению жизни, и кукольные манифестации постразумной жизни
Ветер вздымает перед замком черные смерчики, двухсекундные джинны, сгущение инфа настолько велико, что воздух дрожит и мутнеет, на границе света и тени расцветают маленькие радуги. Очередные гости конфигурируются слишком быстро, чтобы успевать с чтением стикеров Анжелика стоит и переводит взгляд слева направо и назад, словно механический сканер; минуту, две. Там, в тени под дубом это отец Френет?.. А рядом с иезуитом не Джудас ли?..
А потом все переводят взгляд на Анжелику. После короткого недоумения она понимает истинное направление их взглядов и разворачивается на пятке.
Из влажной тени замкового холла как раз выныривает стахс Адам Замойский, еще со слегка склоненной головой, словно по-бычьи бодая твердое сияние дня но вот он уже выпрямляется, улыбается, протягивает руку к Анжелике, снова неотличимый в своей биологической манифестации от виртуального Князя Востока.
Макферсон осматривает подручный арсенал и выбирает из него стальную шпильку сарказма.
Ты идешь на поединок, не на интронизацию.
Видимость, моя дорогая, видимость. Впрочем, ты пойдешь со мной.
Куда?
Замойский склоняется и шепчет ей на ухо:
До конца.
Анжелика смотрит на него подозрительно. Адам улыбается, поскольку улыбается он сейчас почти всегда но хватит ли той застывшей на губах иронии, чтобы превратить слова в шутку?
Куда?
Замойский склоняется и шепчет ей на ухо:
До конца.
Анжелика смотрит на него подозрительно. Адам улыбается, поскольку улыбается он сейчас почти всегда но хватит ли той застывшей на губах иронии, чтобы превратить слова в шутку?
А я совершенно не уверена, хочу ли в тот рейд сквозь космосы всех
Я не это имел в виду.
Он поднимает руку и на нее падает птица. Анжелика сама вынимает из клюва свиток бумаги. Птица с криком взлетает в синеву.
Левой рукой Замойский вычаровывает из ничто солнцезащитные очки, копируя жест Анжелики ему одному можно допускать подобного рода акты магии вне обычая, он обладает Ключом.