Да хрен там, сплевывает Замойский. Ты моглу бы соорудить независимую, биологическую, примитивнейшую версию себя самого, и именно ее выслать на поиски той Первой Вселенной! Даже фоэбэ Цивилизации HS умеют так размножаться и форматироваться, обрезаться до специализированных форм.
Ах!
Воскресший неслышно смеется, и Адам вдруг чувствует холодное прикосновение его пальца: на виске, на щеке, шее, ключице. Труп ведет ногтем вдоль вен, пульсирующих под кожей человека.
Ты прав, сын мой, ты стопроцентно прав. Именно это я и сделалу. И даже нравлюсь себе в этой версии.
Он приближается еще сильнее и запечатлевает на виске Адама вонючий поцелуй.
Анжелика наклоняется к Замойскому с другой стороны.
Это не имеет значения, повторяет она, все это не имеет ни малейшего значения. Правда или нет, неважно. Все эти вещи находятся вне тебя. Возможно, ты и вправду специализированная манифестация UI и что с того? Я вот состою из генов, воспитания, разума, стандартизированного Макферсоном значит ли это, что я не я?
Но Замойского все это, похоже, не успокаивает. Равновесие оказалось нарушенным, правый ангел побеждает, голова Адама поворачивается к Воскресшему, в голосе мужчины появляются нотки отчаяния.
Но почему именно сейчас? Почему ты ждалу столько времени, миллиарды к-лет? Почему ты не попыталусь раньше?
А кто говорит, что я не пыталусь? Отчего ты полагаешь, что эта галактика и ваш вид в чем-то уникальны? Уверенность, что успех возможен, не означает гарантию этого успеха.
Уже некоторое время тени вокруг них блекли; теперь Анжелика замечает изменения. Электроворон уже не делит мир на свет и тьму. Белый огонь распахивается на северном небосклоне, затмевая даже Щелкунчика Планет.
В этом должно быть нечто большее, упирается Замойский. Например, в чем причина гнева Сюзерена? Отчего он так сильно желает меня уничтожить? Уничтожить эту пустышку получается, для него все дело в Шифре. Чего он боится?
Всегда одного и того же: смерти. Утраты самотождественности, радикальной смены статус-кво. Он Сюзерен в Блоке, выстроенном из определенных мета-физических переменных; в момент добавления новых, при открафтировании Плато, опирающемся на более богатые физики, он превратится лишь в осколочное сечение самого себя. Неужели и ты бы не боялся подобного поглощения, потери? Всякий борется за то, чтобы оставаться живым.
За исключением тех, кто плывет вверх по Кривой
Это уже не отчаяние, этот горький сарказм должен прикрыть уход энергии и слабость голоса: Замойский сдался.
Что это? спрашивает Анжелика, указывая на многоцветное зарево, делающееся все ярче, все выше взбирающееся в ночное небо.
Сияние возрастает до такой силы, что уже непросто говорить о ночи: над Нарвой встает искусственный рассвет, день, не солнцем рожденный. Фракталы сверкания затмевают друг друга. Не видно звезд только это извержение цветов, лавину света.
Они сражаюся за тебя, Адам, говорит Воскресший. Их Универсальные Порты вошли в систему, отворились заточенные там Цивилизации Смерти. Теперь они уничтожают пространство-время и материю.
Давай-ка лучше отсюда сматываться, Анжелика встает на ноги. Черт его знает, каким излучениям они разбрасываются, столкновение Цивилизаций Смерти не самое здоровое для наблюдателей зрелище. Кто, собственно, управляет этим Мешком? В смысле Клыками Деформантов? Ты? обращается она к Воскресшему.
Воскресший улыбается полуоторванной губой.
Он, указывает на Замойского. Он управляет всем, выбирает тропы и имеет свободу воли действовать так, как захочет.
Сказав так, он поддается внезапному приступу смеха, да так, что из его десен выпадает один из зубов. В ответ он смеется еще громче.
Адам его игнорирует.
Гляди.
Из электромагнитной бури над их головами выныривает огненный метеор, абрис, облаченный в плащ ослепительного жара, он влечет за собой сквозь атмосферу Нарвы длинный шлейф пламени. Быстро падает к горизонту, чтобы через миг, притормозив, вновь вознестись над океаном, над равниной, над городом.
Его уже не скрывает огонь, и когда он вот так движется в плоском скольжении прямо на Анжелику, Адама и Воскресшего (все стоят), становятся видны многомильные крылья, еще прижатые к туловищу, пурпурные, словно весенняя заря, хвост, словно река в небе, сверкающие когти на лапах, что мощнее небоскребов, километровая башка и в ней пасть адская, многозубая, разверстая в рыке, и тот налетает ураганной волной, медленнее самого дракона.
Смауг, тихо говорит Анжелика.
Двуворон каркает оглушительно:
Я пожрррал Фрррантишеку!
Красный дракон распростирает крылья на фоне лучистой ночи.
Глава 9. Фарстон
МЕТА-ФИЗИКА
Наука об изменении законов физики.
Предвидит необходимые условия для открафтирования инклюзии с данной характеристикой (числом измерений, величиной физических постоянных, числом и свойствами элементарных частиц и пр.). Исследует зависимости между этими системами и законы изменения законов.
В своем практическом ответвлении мета-физической инженерии мета-физика сосредотачивается на Телеологической Загадке: формулировке и решении уравнений, определяющих положение на Графике Тевье точки, соответствующей UI.