Более всего Анжелику напугало спокойствие, с которым Замойский это выслушивал.
Верон! крикнула она.
Нет! удержал ее Адам. Это лишь манифестация. Уничтожение ничего не даст.
Манифестация кого? чего?
Он не обратил внимания на ее слова.
Всматривался в Воскресшего, а Воскресший в него. Анжелика, третья вершина этого треугольника, переводила глаза с одного на другого. Они же одними взглядами передавали себе старые секреты между ними было установлено понимание, возобновлены клятвы, подтверждена принадлежность; так в молчании приветствуют друг друга извечные враги, братья света и тени, вернувшиеся из посмертия Авель и Каин.
Анжелике казалось, что за эти несколько дней общего убежища в кишках вселенной она более-менее узнала Адама. Теперь, на ее глазах, секунда за секундой, Замойский отступал к образу того мужчины-анахронизма, какого она встретила на свадьбе в Фарстоне загадке для всех гостей, загадки для себя самого. Анжелика уже не могла сказать, что означают эти стиснутые губы, это тело, подавшееся вперед, с выставленными массивными плечами, мелкое движение головой вверх и вниз, словно Замойский что-то заглатывал глазами, засосав взглядом и откусив быстрым морганием кусок от внешнего вида Воскресшего.
Я тут умер, говорит Адам.
Вы все умерли, отвечает Воскресший.
Кроме нижней челюсти, ни одна часть его тела не двигается.
Мы не улетели.
Нет.
Я не Адам Замойский.
Ты он.
Как это возможно?
А как вы делаете это в Цивилизации? Пустышка выращена из базовой ДНК, сознание считано с голой информации так ли тяжело сперва чуть модифицировать эту информацию? А то и выписать ее с самого начала? Потом я вложилу тела в анабиозеры той развалины. Ты не читал собственных файлов воскрешения? Архивные ДНК астронавтов из двадцать первого века не совпадают с твоими.
Следовательно, нет неразрывности. Я был написан как программа.
А интенция сотворения означает настолько большую разницу? По сути, все мы представляем собой реализацию более или менее сложных программ. Я саму былу создану с определенной целью.
UI.
Да.
Ты предельная инклюзия.
Анжелика возвращается взглядом к Воскресшему.
Скажем так, труп криво щерится. Это непросто зафиксировать с полной уверенностью. Примем, что я UI этой вселенной.
Нет чего-то такого, как «UI вселенной»! взрывается Анжелика. Есть только одна UI!
Воскресший впервые поворачивает к ней голову, говорит:
Ну, у меня насчет этого чуть больше информации, дитя мое. Я былу при создании этой вселенной. По сути, активно помогалу этому процессу.
Значит, правду говорят некоторые мета-физики. Что наш космос это тоже инклюзия, отрезанная от некоего сверхкосмоса.
Да, верно. Мы убегали наша Цивилизация убегала.
Следовательно, нет неразрывности. Я был написан как программа.
А интенция сотворения означает настолько большую разницу? По сути, все мы представляем собой реализацию более или менее сложных программ. Я саму былу создану с определенной целью.
UI.
Да.
Ты предельная инклюзия.
Анжелика возвращается взглядом к Воскресшему.
Скажем так, труп криво щерится. Это непросто зафиксировать с полной уверенностью. Примем, что я UI этой вселенной.
Нет чего-то такого, как «UI вселенной»! взрывается Анжелика. Есть только одна UI!
Воскресший впервые поворачивает к ней голову, говорит:
Ну, у меня насчет этого чуть больше информации, дитя мое. Я былу при создании этой вселенной. По сути, активно помогалу этому процессу.
Значит, правду говорят некоторые мета-физики. Что наш космос это тоже инклюзия, отрезанная от некоего сверхкосмоса.
Да, верно. Мы убегали наша Цивилизация убегала.
От кого?
А чего боятся Цивилизации? Только одного: перемен. Совершенных вынужденно, под давлением Цивилизаций с высших районов Кривой. Как освободиться из-под давления? Только так: открафтироваться во вселенную с такой комбинацией физических постоянных, в которой мы стали бы Совершенной Формой уже такими, какими мы есть; найдя на Графике Тевье точку, где Предельный Компьютер отвечает нашей психофизической конструкции.
Ты логическая инклюзия Цивилизации, которая создала нашу вселенную. И эта Цивилизация, наибольшая из возможных сил этого космоса где же она? Анжелика театрально осмотрелась. Это худое солнце, эта планета, этот город только это и осталось?
И я, жутко ухмыляется Воскресший.
И ты. И все?
Если честно если честно, то это не город.
А что?
Склад.
Склад чего?
Крюков.
Анжелика молчит, пытаясь объять воображением новый образ.
Склад? Все эти «дома», эти безоконные и бездверные строения, тысячи, сотни тысяч черных прямоугольников, от горизонта до горизонта, от башен до башен, и в них что? Спрессованная кристаллическая масса, триллионы триллионов триллионов атомов, и на каждой частице, на каждом комплексе частиц Зацепленный Мешок.
Мириады Крюков, настолько маленьких, что содержат один Клык, и настолько больших, что содержат Галактики, вселенные, деревья вечномирья.
Нарва: музей бесконечности.
Значит, только ты, шепчет Замойский. Остальные что с ними случилось? Дегенерировали? Затворились в кельях своих Мешков? Ты осталусь, чтобы их оберегать? От кого? От нас, Цивилизаций, случайно сгенерированных в вашей инклюзии?