Ну, вперед, она втиснула ему в руки новую одежду и подтолкнула вглубь колоннады. Если до нас доберутся, то доберутся, ничего, что мы сделаем, этого не ускорит, не затормозит но, по крайней мере, не будем мы вонять Франтишекум.
И где эта ванная?
Смауг тебя проводит. Вперед!
Он пошел за электрическим двувороном, оставив Анжелику подле челнока.
И где эта ванная?
Смауг тебя проводит. Вперед!
Он пошел за электрическим двувороном, оставив Анжелику подле челнока.
Ванная оказалась обширным комплексом бассейнов, душей, саун и прочих санитарных радостей разнообразнейшего предназначения и устройства.
Поспешно раздевшись, Замойский вскочил под первый попавшийся душ. Смауг добрался до гидравлики и, ориентируясь на крики Адама, изменял температуру и напор воды.
Потом оказалось, что он забыл о полотенцах. Пришлось шлепать за двувороном в камеру гигроскопии.
Возвращаясь за одеждой, уже сухой, он встретил над берегом болотистого бассейна кота. Тот был невелик, может еще не вырос, с однотонно-черной шерстью и блестящими, зелеными буркалами. Стоял неподвижно, с поднятым хвостом, и провожал Замойского гневным взглядом. Рандомизатор поведения дернул плечом Адама кот зашипел и сбежал.
Переодевшись в выбранную Анжеликой одежду (белые штаны, белая рубаха, белый жилет, кожаные ботинки; рубаха была, кажется, шелковой), Замойский вернулся к челноку. Макферсон, похоже, за это время договорилась с Александром, поскольку на помосте Адам ее не застал зато в черном борту корабля зияла овальная дыра, из которой било пурпурное сияние.
Формой корпуса челнок напоминал Замойскому морскую каракку: предназначенный для полетов в атмосфере, он тоже сводил к минимуму сопротивление среды. Правда, казался слишком асимметричным, с одной стороны уплощенным и заросшим рядами мачт, антенн, выпуклых вздутий. От носа до кормы было в нем добрых тридцать метров.
Двуворон, окунувшись в кровавое зарево внутри корабля, указал Замойскому дорогу в медиальный зал. Анжелика сидела там в одном из глубоких кресел, подвешенных к эластичным сетям семиорганической ткани. Окружали ее колонны синего света: голограммы внешнего вида.
Адам нырнул в соседнее кресло. Сеть принялась зарастать на его груди и бедрах.
Что за черт
Верон утверждает, что выключить невозможно, это автоматическая противоперегрузка, сказала Анжелика. Погоди, пока вырастет над коленями.
Верон?
Сын Александра из этого челнока. Поздоровайся со стахсом Замойским, Верон.
Добрый день, произнесла из невидимых динамиков программа, управляющая кораблем.
Привет, привет, пробормотал Адам. Мы уже можем отчалить?
Жду разрешения от стахса Макферсон.
Замойский вопросительно взглянул на Анжелику.
Сколько еще? спросила она двуворона, который сидел на спинке кресла справа от нее и обеими клювами неистово чистил перья.
Несколько минут, попррросил бы.
Зачем ему эти несколько минут?
Я подумала, что стоит прихватить с собой немного этого нано. Не думаешь? Смауг сейчас дотягивается внутрь «Катастрофы», я приказала открыть все люки.
Замойский нервно рассмеялся.
Эта лодка зовется «Катастрофой»? Шутишь!
Нет-нет! ответила она со смехом. «Катастрофа», клянусь! Тут есть еще «Мор» и «Холокост». Та, которой не хватает, звалась «Проказа». В этом весь Мойтль! Может, у тебя найдется какой-нибудь шнур или что-то вроде того?.. она склонила голову, двумя руками собирая волосы на затылке. Ненавижу невесомость.
Замойский кивнул на двуворона.
Отклюй-ка кусочек.
Тот подскочил и откусил фрагмент одной из струн, на которых висело кресло Замойского, несколько дюймов. Анжелика, напевая себе под нос, перевязывала волосы этой органической лентой с ее концов все еще стекала белая жидкость.
На одной из голограмм над головой Замойского цифровой хронометр отмерял время Порта. Адам мельком прикинул, в каком отношении это время находится к а-времени и к-времени; но на трех Клыках никаких серьезных мета-физических манипуляций, пожалуй, добиться не удастся
Время. Время, в какой степени оно еще остается постоянной, прямой однонаправленной осью? Он крутил в голове гипотезы, касающиеся последних событий их хронология постоянно путалась. Замойский не мог понять: когда именно Мешок с открафтированной Сюзереном системой Гекаты/Дрейфусса был Зацеплен на его пустышке? Экспедиция Мойтля, похищение Клыков Деформантов, вырывание фрагмента космоса все это произошло, когда Замойский сидел в Фарстоне, под надзором СИ «Гнозис».
Необходима ли для установки Крюка пространственная близость крафтирующих Клыков и сопряженного с ними объекта? Он не успел об этом спросить, пока пребывал на Плато, а теперь менеджер оэс не мог найти ответа в данных, перекомпилированных на привойку Адама. Если бы можно было Зацепить Мешок к любым пространственным координатам, то никто бы тогда не путешествовал традиционным способом, в Портах, перемещающихся с места на место, теряя при этом время.
Однако существовал и другой, настолько же беспокоящий его вопрос: кто выполнил это Зацепление? И тут мысли у Замойского путались. Клыки украл Сюзерен но Сюзерен же пытался уничтожить Крюк во время свадьбы Беатриче. И именно он сыпал страстными угрозами в адрес Адама. Для чего тогда ему Цеплять Нарву к Замойскому? Все выглядело так, словно кто-то украл, в свою очередь, Нарву у Сюзерена