– Дамон, познакомься с Ворчуном Дагмаром, произнес в ответ Риг. – Я бы и тебя представил, но он не слышит. Он глухой. Если не считать меня и Шаон, он самый опытный мореход. Он мне нужен, поэтому он остается… а это означает, что волк тоже остается. Если, конечно, ты не хочешь поискать себе другого капитана.
Уроки
Рассвет наступил и принес с собой едва уловимый ветерок, но „Наковальня Флинта“ все равно вышла из гавани. К полудню ветер усилился и так надул паруса, что мачты скрипели. Галиот набрал хорошую скорость. Риг стоял у штурвала, а рядом с ним на мостике находился Ворчун. Рыжего волка поблизости не было.
Дамон и Джаспер захотели ознакомиться с кораблем, пока он пересекал залив. При этом гном во всю старался привыкнуть к качке.
– Ужасное чувство, будто желудок поднялся к самому горлу, – бурчал Джаспер. – Никогда не бывал на корабле, который бы так сильно болтало.
– Это потому, что ты никогда не бывал на корабле во время такого сильного ветра, – отозвался Дамон. – Волны высокие, но могло быть и хуже. Так что готовься к шторму.
– А когда плывешь к Шэлси, море всегда спокойное, – жалобно заметил гном.
Новый Порт остался теперь далеко позади, и Дамон, облокотившись о фальшборт, напряженно смотрел на север, надеясь увидеть Гостеприимный Порт. Но увидел он только бурные волны. Интересно, подумал он, сколько недель они пробудут в море и что найдут в Палантасе. Там сгущается Зло, – говорила Золотая Луна. Что окажется труднее – найти Зло или побороть его?
Джаспер провел рукой по фальшборту, словно определяя качество резьбы. Скорее всего он пытался отвлечься от непрерывной качки. Его изыскания прервал тихий переливчатый звон. Гном обернулся и нахмурился..
– Любопытное ты подобрал имя для корабля, Джаспер, – заметила Шаон. – Остается надеяться, что он достаточно устойчив и не потонет, как наковальня.
– Когда я купил его, он назывался „Меланхоличный Моркот“. Мне не хотелось плыть на корабле, названного именем морского чудища, поэтому я переименовал его в честь своего дяди.
Темнокожая женщина покачала головой:
– Никогда не питала особой любви к родственникам.
Шаон была одета в хрустящую белую рубаху, наполовину расстегнутую, и облегающие черные штаны, закатанные до колен. Она вышла на палубу босиком, только на правой щиколотке у нее была массивная золотая цепочка с двойным рядом крошечных колокольчиков, весело позвякивавших при ходьбе.
– А мне нравился Флинт, – пробурчал Джаспер. – Настолько нравился, что я во сне пообещал ему помочь Золотой Луне и поучиться у нее уму разуму. Никак тогда не думал, что для этого придется плыть на корабле.
Тут судно подбросило на высокой волне, и гном схватился за живот. Он побледнели навалился на фальшборт чтобы не упасть, потом посмотрел на воду, закрыл глаза и повернулся спиной к морю.
– Это что? – спросил он Шаон, указывая на туго натянутую веревку.
Дамон заулыбался.
– Для большинства людей это просто веревка, – ответила Шаон.
– Вот как.
– Но моряки называют ее фока-штаг. Это линь от главной мачты к носу. И нужно постоянно следить, чтобы он не перетерся.
– А это? – Гном сердито сверкнул глазами и указал на мачту.
– В общем, все вместе – мачта, гик и гафель образуют рангоутное дерево.
– Не так, сложно запомнить, – продолжал бухтеть Джаспер. – Фока-штаг, мачта, рангоутное дерево, правый борт, корма, руль, оснастка, киль, кендеры.
– Кендеры? – Дамон отвернулся от поручня и проследил за взглядом гнома. Увидев Рафа и Блистер, карабкавшихся по трапу с нижней палубы, он усмехнулся: – А я-то думал, вы остались в Новом Порте!
– Я хотела остаться, – залопотала Блистер, ступая по раскачивавшейся палубе, – но Рафу взбрело в голову тащиться за тобой дальше.