Нос у Феликса был слегка изогнут, но Стелле нравились морщинки в уголках его глаз и золотисто-каштановые волосы, которые обычно слишком отрастали и падали завитками на воротник. Нравились его губы, всегда готовые улыбаться. Феликс не любил хмуриться. Он говорил, что это пустая трата мышечных усилий.
Стелла всегда думала о Феликсе как о человеке особенном, и то, что он изучал фей, было лишним тому доказательством. Феи не слишком охотно общались с людьми, но Феликс им нравился. В летние месяцы, стоило только ему выйти из дома, какая-нибудь феечка непременно усаживалась на поля его шляпы или опускалась на плечо и шептала что-то ему на ухо. А что Феликс иногда забывал расчесать волосы, или надевал разные носки, или застегивал рубашку не на те пуговицы, то Стеллу это не смущало. Кроме того, Феликс умел показывать карточные фокусы и делать птичек из бумаги. Если этого недостаточно, чтобы обожать человека, то Стелла уж и не знала, что еще нужно.
Пришла пора сумеречного подарка, возвестил Феликс, держа в руках белую коробку, перевязанную розовой лентой с бантом.
Не нужно мне никаких подарков, надувшись, пробормотала Стелла.
Потом она отвернулась и снова уставилась в окно.
Ты это всерьез? удивился Феликс.
Он попытался оттолкнуть с дороги Груффа, который улегся рядом с подоконником, но толкать полярного медведя это примерно то же самое, что толкать гору. Смысла в этом нет никакого, поэтому Феликс просто перелез через медведя и сел напротив Стеллы.
Я бы взял тебя с собой, тихо произнес Феликс, если бы девочкам разрешалось участвовать в экспедициях.
Несправедливо, что девочки не могут быть исследователями! Это глупо, в этом нет никакого смысла!
Несправедливость ситуации заставляла Стеллу дрожать всем телом. Она выросла на историях, которые рассказывал Феликс, возвращаясь из какой-нибудь экспедиции, и они всегда ей нравились. Но в один прекрасный день она устала слушать о чужих приключениях и захотела своих собственных.
Множество исследователей брали с собой в походы сыновей. Даже друг Стеллы, Бини, собирался вскоре отправиться в путешествие вместе со своим дядей, известным энтомологом Бенедиктом Боскомом Смитом. Бини был ровесником Стеллы. А еще он был наполовину эльфом. Он не любил многие вещи: пустую болтовню, сарказм, рукопожатия, объятия и стрижку волос. Бини вообще не любил все, для чего требовался физический контакт.
Ты совершенно права, согласился Феликс. Это глупо, и в этом нет никакого смысла. Я уверен, когда-нибудь все станет по-другому. Но мир меняется не так быстро, как нам бы того хотелось.
Стелла продолжала смотреть в окно, лишь бы не встречаться с Феликсом взглядом.
Я не думала, что ты настолько ценишь правила, пробормотала она, кусая нижнюю губу.
Феликс всегда говорил: некоторые правила вполне можно нарушать, а некоторые даже следует нарушать регулярно, чтобы сохранить здоровье. Когда тетя Агата твердила, что для правильного воспитания девочки в доме необходима женщина, Феликс всегда вставал на сторону Стеллы. Он позволял ей скакать на ее единороге, или строить в библиотеке крепость из книг, или учиться делать надувных зверей вместо скучного вышивания.
Есть правила, которые просто нельзя нарушать, сказал Феликс. Например, всегда нужно проявлять доброту к другим и обращаться с ними так, как тебе бы хотелось, чтобы они обращались с тобой. Но в любом случае, если люди смеются над тобой или считают тебя странной, не такой, как они сами, в общемировом смысле это не имеет значения.
Есть правила, которые просто нельзя нарушать, сказал Феликс. Например, всегда нужно проявлять доброту к другим и обращаться с ними так, как тебе бы хотелось, чтобы они обращались с тобой. Но в любом случае, если люди смеются над тобой или считают тебя странной, не такой, как они сами, в общемировом смысле это не имеет значения.
Но разве кому-то повредит, если я отправлюсь в экспедицию? спросила Стелла, пытаясь обратить против Феликса его собственную логику. А если люди думают, что для девочки странно быть исследователем, то это их проблема. Не моя.
Феликс вздохнул и положил подарок на подоконник.
Моя дорогая, хотелось бы мне, чтобы все было так просто. Но не я составлял правила Клуба исследователей полярных медведей. Он подтолкнул коробку к Стелле. Давай не будем портить твой день рождения. Ну открой же свой подарок!
Забери его! самым холодным тоном ответила Стелла. Он мне не нужен.
Она сразу же возненавидела себя за грубость и за то, что злилась на Феликса. Уж очень неестественным это казалось то, что они вдруг перестали быть друзьями, и от этого у Стеллы свело живот.
Прости! выпалила она. Это я зря сказала.
Феликс взял коробку и вложил в руку Стеллы.
Открой, повторил он. Бедолаги, наверное, уже почти задохнулись там.
Стелле стало любопытно. Она потянула за бант, сняла с коробки крышку и уставилась на крошечное ледяное иглу, стоящее на розовой гофрированной бумаге. Вскрикнув от восторга, Стелла достала домик из коробки и обнаружила, что он сделан из настоящего льда. Ледяные кирпичики обжигали холодом пальцы, иней сверкал на их поверхности, как десятки крохотных бриллиантов.