Нашим курсом идёт, португал-то.
Подождал, не дождался ничего кроме согласного сопения, и продолжил:
Куда ж его, болезного, ветром влечёт, любопытно?
Так известное дело, мгновенно ответил штурман. Коли бриг, так не иначе к Берегу Индиго идёт, на форт Мозамбик. За чёрным деревом.
Рассказы голландцев в памяти всплыли мгновенно. Князь помнил, что «чёрным деревом» называли негров, обращённых в рабство. Но помнил он и другое:
А почему он на восток идёт? Рабов ведь на западном берегу берут?
Это в Америку на западном, охотно разъяснил другу Вильстер. А с восточного берега в Ост-Индию. А может, в Бразилию там, чай, португальцы те же.
Ромом, верно, загружен, мечтательно произнёс штурман.
Ромом? Светлейший вспомнил, что в Африке за рабов расплачиваются чаще всего оружием и спиртным.
Ружья и ром нам не помешали бы, протянул Вильстер.
Меншиков понял. Голландцы были с Лиссабоном на ножах издавна, и команда, часть которой уже погуляла по морям, а другая наслушалась их повествований, не видела ничего странного в том, чтобы прибрать португальца к рукам. Тем более, за южной оконечностью Африки.
«А что? загорелся мыслью Александр. Проверим, на что мои молодцы способны? Коль решил на воровских моряков опираться, надо, чай, и самому ремесло попробовать да и скучно в этом море чёртовом!»
Передайте на «Индию» атакуем, приказал он Вильстеру и, убирая трубу, рявкнул повеселевшим голосом: Орудийную палубу к бою! Мушкетёров на ванты, как сойдёмся огонь по палубе!
Бриг догнали быстро куда ему от новых фрегатов уйти? Дав пару пушечных залпов по рангоуту, приблизились с двух сторон на мушкетный выстрел, потом абордаж
Когда всё было закончено и квартирмейстер, обследовав захваченный корабль, доложил, что гружён он и впрямь ромом, фузеями, табаком, а також железом и порохом по-видимому, для Мозамбика, и гружён неплохо тысяч на сорок ефимков, Меншиков, распорядившись оставить призовую партию на судне и вести бриг в составе эскадры, впервые почуял: будет дело. Первый успех не то чтобы вскружил ему голову опальный вельможа отлично понимал все сложности своей задачи. Но, имея отменный нюх, который оттачивался долгие годы рядом с совершенно непредсказуемым Петром, он, без участия рассудка, почувствовал: успех близок.
Когда всё было закончено и квартирмейстер, обследовав захваченный корабль, доложил, что гружён он и впрямь ромом, фузеями, табаком, а також железом и порохом по-видимому, для Мозамбика, и гружён неплохо тысяч на сорок ефимков, Меншиков, распорядившись оставить призовую партию на судне и вести бриг в составе эскадры, впервые почуял: будет дело. Первый успех не то чтобы вскружил ему голову опальный вельможа отлично понимал все сложности своей задачи. Но, имея отменный нюх, который оттачивался долгие годы рядом с совершенно непредсказуемым Петром, он, без участия рассудка, почувствовал: успех близок.
С тех пор это чувство его не покидало. Именно этим чувством, наделявшим его неудержимой, яростной уверенностью, он объяснял свою удачу в переговорах с упоминавшимися в Амстердаме Плантеном и Ле Буше, в прошлом именитым вожаком пиратов, после ограбления вице-короля Гоа решившим отойти от дел и поселившимся на французском острове Бурбон.
Впрочем, объяснить согласие влиятельного и знаменитого экс-пирата перебраться на Мадагаскар в чине вице-губернатора российской колонии и привлекать к чаемому порту своих былых знакомцев, проще, пожалуй, тем, что французские власти, опасаться Ле Буше к тому времени переставшие, посматривали на поместье и круглое состояние бывшего предводителя джентльменов удачи с вполне понятным чувством зависти и вожделения. И не зайди на Бурбон русская эскадра, предводитель которой имел к бравому французскому искателю приключений рекомендательные письма, быть отставному корсару арестованным и повешенным, а имуществу его оказаться в руках островных чиновников.
Потом был переход к цели плавания, Мадагаскару, переговоры с «пиратским посредником» Плантеном, основание в бухте Сент-Мари крепости Петрополь. Были рейды в Красное и Аравийское моря, к берегам Африки и Индии, штурмы прибрежных городов и абордажи, переговоры с вождями мальгашских племён, туземными купцами и европейскими колониальными чиновниками, выдача каперских и офицерских патентов «воровским морякам» разных национальностей и цветов кожи Пожилой сановник, улыбнувшись, вспомнил первый разговор с тем самым Плантеном:
титул? удивился тогда старый головорез. Вы говорите о дворянском титуле?
Сие возможно, пожал плечами Меншиков. Я сам из семьи торговца, а поглядите светлейший князь Ижорский и князь Римской империи. Российское дворянство и чин майора я вам могу обещать непреложно, а вот кавалерство и титул повыше следует, как вы понимаете, заслужить.
Чёрт, это звучит привлекательно! Вы слышали о Моргане? Не Каспаре, он погиб у Маската, другом Генри?
На Карибах? Да, слышал.
Он получил рыцарский титул и назначение вице-губернатором Ямайки ну что ж, пожалуй, я приму предложение императора Петра.
Плантен же растолковал ему всё и по интересовавшему бывшего владельца тысяч крепостных вопросу о работорговле.