Внимание, которое уделялось лошадям, наложило отпечаток на образ мыслей Стайла. Лошади, что щипали траву на лугах, не участвовали в скачках – из‑за возраста или травм, но каждая из них ценилась дороже, чем жизни всех работников. Понимая это, многие рабы тайно ненавидели лошадей, но для Стайла лошадь была идеалом. Хотя лошадь не могла покинуть пастбище, она чувствовала себя свободной – ведь пастбище для нее казалось раем. Если бы Стайл был лошадью, он чувствовал бы себя здесь, как на небесах. Он считал, что лошади гораздо красивее людей. Стайл любил их.
Он внимательно изучал их повадки, замечая, что каждая лошадь имеет свою индивидуальность. В свободное время он читал книги по коневодству. Он знал, что в навозе могут находиться черви, личинки и микроскопические паразиты. На Протоне их, разумеется, не существовало, но Стайл все равно внимательно осматривал каждую кучу навоза. По виду навоза он научился определять здоровье лошади, работала она или отдыхала, что и сколько ела.
У некоторых лошадей навоз был твердым, у других – более мягким. Стайлу было достаточно одного взгляда, чтобы определить, какой лошади принадлежит найденный им навоз. Даже не видя лошадей, он знал, где они находились.
Время шло. Заканчивался второй год его срока пребывания, когда Стайл на самом деле обнаружил червя в куче навоза. Он тут же доложил об этом надзирателю.
– Червь в навозе? Да у тебя мания величия, – недоверчиво произнес надзиратель.
Но лошадь все же проверили. Надзиратель не оставлял без внимания ни одну мелочь. Выяснилось, что Стайл был прав. Каким‑то образом личинка паразита не погибла при карантине и попала в кишечник животного. Вряд ли это могло нанести лошади какой‑нибудь вред, но факт оставался фактом.
Стайл вовремя заметил личинку в навозе, и болезнь не распространилась на других лошадей.
Надзиратель завел Стайла в душ, вымыл его, как маленького ребенка, и причесал волосы гребнем. Никто еще не оказывал Стайлу такого внимания.
Затем надсмотрщик подвел вымытого Стайла к маленькой двери в одной из стен конюшни.
– Называй его только «Сэр», – прошептал ему надзиратель. – И не поворачивайся к нему спиной, пока он тебя не отпустит. – Затем он решительно открыл дверь.
Впервые Стайл оказался рядом с хозяином. Помещение представляло собой большую комнату с тремя видеоэкранами на стенах. Пол был сделан из полупрозрачного кварца, который, судя по всему, привезли сюда с Земли за огромные деньги. Какая роскошь!
Гражданин сидел в шикарном кресле, обитом пурпурным шелком. В подлокотники были вмонтированы различные кнопки. На Гражданине был халат, сотканный из платиновых ниток, и изящные сандалии. Трудно было определить его возраст: омолаживающие процедуры сделали его тело красивым, а возраст неопределенным. Стайл не заметил в Гражданине никаких признаков безграничной власти. Если бы Стайл встретил его на улице обнаженным, то принял бы за простого раба. Гражданин был похож на человека. Единственное отличие – но какое отличие! – одежда.
Гражданин молча созерцал, как на экране, на котором виднелись горы с высоты птичьего полета, медленно проплывало облако. Казалось, он не замечает присутствия Стайла.
Надзиратель дернул Стайла за рукав. Тот сглотнул слюну, и с трудом выдавил из себя:
– С‑сэр…
Гражданин повернулся.
– Так это ты обнаружил личинку?
– Да, сэр.
– Я назначаю тебя конюхом. – И Гражданин повернулся к Стайлу спиной.
Стайл очнулся уже в конюшне. Очевидно, надзиратель вывел его за руку из комнаты Гражданина. Затем, не отпуская руки Стайла, он направился к домику, стоящему у самого края пастбища. Там по стойке «смирно» стояли трое конюхов.
– Стайл будет работать с вами, – сказал надзиратель.