– Но, – закончил я, видя, что барона это не удовлетворило, – лично я… и строго в конфиденциальном порядке… вы понимаете?.. советовал бы
далеко не отпускать войско. Или хотя бы сохранить при себе ударную мобильную группу.
Глаза Варанга блеснули острым любопытством.
– Что-то ждете?
– Правитель всегда должен ожидать всего, – ответил я дипломатично. – Но у меня такое предчувствие… понимаете, просто предчувствие…
Он посмотрел на меня очень внимательно.
– Да, понимаю. Всего лишь предчувствие. А на предчувствия можно не обращать внимания. Благодарю вас, сэр Ричард, за доверие!
– А вам спасибо за понимание, – ответил я с тем же подтекстом, что прозвучал и в голосе барона.
Когда мы расставались, снова обнявшись уже на прощанье, он спросил осторожно:
– А мобильную группу… может быть, расположить к вам поближе?
Я подумал, ответил с еще большей осторожностью:
– Лучше без спешки перебазировать ее к Хребту. К тому месту, куда я послал бригады камнерубов. Медленно, не привлекая внимания, стараясь не
вызывать лишних вопросов.
Он подумал, сказал решительно:
– Да, я это сделаю. Хотя, уж простите…
– Барон, – прервал я, – мне пока что везло, верно? Просто предположите, что и в этот раз случится что-то такое эдакое. Вы ничего не
потеряете, если у меня ничего не получится. Всего лишь неспешная – подчеркиваю! – неспешная прогулка отряда отборных рыцарей к Хребту,
чтобы отработать навыки ведения боя на пересеченной местности, в лесу и в предгорьях. И победное возвращение с прекрасно выполненной
задачей!
Он кивнул, хотя я видел по его глазам, как трудно будет принудить своевольных рыцарей отрабатывать навыки командной борьбы, ведь каждый из
них герой и каждый стремится совершать индивидуальные подвиги.
– Спасибо, сэр Ричард, – повторил он, – за доверие. И не бойтесь, что кто-то посмеется над бесполезностью рейда рыцарей к Хребту и обратно.
Сила никогда не бывает смешной.
Глава 15
Я еще некоторое время руководствовал, сам понимая, что чересчур влезаю в мелочи, даже рассудил несколько дрязг между мастеровыми. Невольно
вспомнил, что когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех.
Робеспьер верил в добродетель и потому создал террор. Марат верил в справедливость, потому потребовал двухсот тысяч голов.
Надо править так, чтобы мои подданные чувствовали давление с моей стороны или моих управляющих не больше, чем давление воздуха.
С этой мыслью я отряхнул руки, огромное багровое солнце уже опускается за край каменной стены, ночи останется совсем мало, вернулся в
главное здание. Любить – значит проигрывать, мелькнула мысль, но я впервые наткнулся на исключение. Я выигрываю, только выигрываю…
Лоралея бросилась навстречу, радостная и сияющая.
– Мой лорд!.. наконец-то!
– Работы оказалось в самом деле много, – сознался я. – Хотя, конечно, надо будет спихнуть на управляющих.
– А уже есть?
– Увы…
– Мой лорд, – воскликнула она, – вы окружены преданными вам людьми. Выберите тех, кто уже занимался хозяйством! Они справятся. А вам
предстоят великие дела… Эй, слуги! Быстрее ванну! Воду я велела нагреть заранее… Попробуйте сказать, что не сделали!
Я долго нежился в горячей воде, Лоралея совала в нее палец и заботливо подливала из большого кувшина, поддерживая температуру. Когда грязь
исчезла под ее заботливыми ладонями и со щеткой, я вылез и сидел, наслаждаясь покоем, в кресле, нимало не заботясь, что не совсем одет.