Не-а, они на нас. А Вы, дядя Боря, здорово им по фейсам настучали И дядя Саша тоже классно им бо-бо сделал. Ну, то есть, ещё не настучали, а настучите.
Когда мы были уже на полпути к лесу, позади нас раздался окрик:
Пиф-паф! и смех десятка, не меньше, глоток.
Вот они и нарвутся, то есть уже нарвались сказал Данилка.
Мы в испуге обернулись. Я увидел, нет, не десяток, а штук пятнадцать эсэсовцев. Один из них был офицером, наверное, тем самым оберштурмфюрером. Рядом с ним знакомый уже дядька полицай. Дядька что-то тихо говорил офицеру и показывал на нас пухлым грязным пальцем.
«Фашики» парни весёлые. Настроение у них было приподнятое, задорное. Окружили они нас, ржут, автоматами в нас тычут, русишшвайнами обзывают, а офицер орёт:
О! Ви ест партизан! Руки въерх! А то ми ест вас немножко пиф-паф, стрельять!
Ну, мы, конечно, подняли руки все, кроме Данилки. А Данилка говорит этому «флюгеру» чёрт знает что за шнапсу:
Господин оберштурмфлюгер, мы не едим партизан, но когда мы голодные, едим эсэсовцев. Может, разойдёмся мирно, пока мы не проголодались?
Не знаю, понял ли этот шнапс чёрт знает что за флюгер, что сказал ему Данилка. Стоит, моргает глазами, а потом как заорёт:
Киндер тоже руки въерх! Бистро, а то ми будет тебя немножко пиф-паф, и ты будет немножко подыхать.
Ну, «киндер» ему отвечает:
Господин флюгерсвинтус, я вас быть немножко огорчать. Ваши пиф-пафки, быть мало-мало сломаться. Так что пиф-паф вы не есть смочь сделать даже немножко.
После этого Данилка сказал ему что-то по-немецки. Я немецкий к тому времени более-менее знал. Я специально его изучал. Мы ведь готовились к совместным полётам с нашими немецкими коллегами. Но Овсянников сказал это очень быстро. Я разобрал лишь отдельные слова, в том числе довольно крепкие ругательства. В ответ Флюгершнапс выхватил пистолет и попытался выстрелить в Данилку, но произошла осечка. Попытался ещё раз тот же результат.
Поняв, что его «пиф-пафка» и правда «быть мало-мало сломаться», он скомандовал своим воякам, чтобы те стреляли. Ну а им-то что? Приказано, значит, приказано. Они и открыли «огонь». Из автоматов снопами вылетели цветы, которые упали под ноги Данилке.
Трудно описать словами, какие лица были у «бравых солдат великой Германии». А уж как, глядя на их обалделые физиономии, хохотал Данилка Короче, Борис сразу понял, что эсэсовцы обезоружены. А стояли они к нам очень близко «на расстоянии Бориного кулака». Ну и
Эх, видели бы вы, какой у Бориса удар. Любой профессиональный боксёр позавидует. Да и от Заварзина они отлетали как щепки и больше уже не поднимались. Полицай не стал дожидаться, когда ему «исправят прикус» сам лёг. Представьте себе картину: фашисты в нокауте, лежат на земле, а мы как дураки стоим с поднятыми руками.
Борис говорит нам:
Хватит небесам молиться, лучше помогите.
Не знаю, как другие, но я еле отошёл от шока. Опустил руки. Мы помогли снять с фашистов обмундирование, чтобы забрать его с собой, а заодно прихватили оружие. А что, вдруг пригодится. Оставив «отдыхать» ещё не пришедших в себя фашистов, мы отправились в обратный путь.
Глава 12. Другая история
В звездолёт мы вернулись во втором часу дня. Расселись в кресла в отсеке управления и рассказали Полшкову и Варданяну о происшествии в Залядке. Ну же они и хохотали над тем, как оплошали фашисты. Варданян сказал, что у «фрицев» произошла банальная ошибка в выборе жертвы. Мы тоже посмеялись от души. А вот в Залядке нам было не до смеха.
После обеда мы слушали сводки Совинформбюро. Юрий Левитан сообщал о положении на фронтах. Судя по сводкам, положение наших было ужасным, даже катастрофическим. Немцы наступали по всей линии фронта.
Когда передача закончилась, Данилка спросил:
Вы что-нибудь поняли?
А что мы должны понять? спросил Игорь.
То, что всё происходит неправильно.
Как это? удивился Игорь.
Вспомни историю, тогда всё поймёшь.
Но я же не историк, сказал Игорь. Вадим ему говорит:
Игорь, для того, чтобы понять, что что-то идёт не так, не нужно быть историком. Просто вспомни, что проходили по истории в школе.
Думаешь, я помню? Ну а что идёт не так.
Борис ему говорит:
Плохо, что не помнишь. А не так идёт всё. Мы знаем, что декабрь сорок первого года стал для фашистской Германии началом конца. Пятого декабря наши перешли в наступление под Москвой. Немецкие войска понесли огромные потери, и линия фронта двинулась от Москвы на запад. Сейчас середина сорок второго года, а немцы под Москвой. Они могут взять её
Дядя Боря, прервал Бориса Данилка, я как раз про это.
Так что же получается? Наше появление в этом времени изменило историю? удивился Борис.
Дядя Боря, я сделал расчёт. Не получается. Нашего появления недостаточно, чтобы так сильно изменить события. Вы обратили внимание, что всё идёт не так с конца прошлого года. Как думаете, что это значит?
Не знаю, ответил Борис, Но в любом случае, мы наблюдаем альтернативную, другую, не нашу историю.
Дядя Боря, а вдруг это не альтернативная история? Вдруг наша история альтернативная?
Как это? не понял Борис.
Ну кто-то её изменил, и мы жили в изменённой реальности.