Не доросла ты еще до Германовны.
Тогда и до ваших мудростей я тоже не доросла.
Такими мелочами Прасковью Петровну было не смутить.
А ты все же послушай! Чем по подворотням шалавиться
Мария-Элена демонстративно вытащила из кармана телефон, выбрала режим диктофона и включила.
Продолжайте, пожалуйста. Что вы мне хотели сказать о подворотнях?
Выключи немедленно!
Мария-Элена чуть позлорадствовала.
Да, здесь вам не там, это не старые времена, когда можно было поливать оппонента грязью, а потом кричать: «Люди добрые, да что ж это делается-то, я к нему со всей душой, а он сиротиночку изобидел!!!». Сейчас все записывается, и широту души можно оценить в присутствии свидетелей.
Вас что-то не устраивает, любезнейшая?
Тетя Параша надулась и отстранилась.
Законы она знала плохо, поэтому предпочла помолчать. А вдруг потом ее привлечь за что-то смогут?
По счастью, сидеть пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как из кабинета номер пять вышли люди, потом выглянула секретарша и вежливо пригласила:
Кто следующий, на десять тридцать? Заходите!
Мария-Элена чуть замешкалась, и первой в кабинет, с грацией боевого слона, ринулась тетя Параша.
Внутри кабинет выглядел не слишком презентабельно.
Стены были окрашены в персиковый цвет, но мебель удручала.
Здоровущий стол для судьи был самым новым из имеющегося. Столик для секретаря был таким же престарелым и обшарпанным, как и мебель в коридорах, а стулья для клиентов заставили Матильду порадоваться, что платье длинное. Иначе пришлось бы попрощаться с колготками.
Видимо, это беда районных судов если их и финансируют, то по остаточному принципу.
Секретаршу Матильда разглядывала с профессиональным интересом.
Видимо, это беда районных судов если их и финансируют, то по остаточному принципу.
Секретаршу Матильда разглядывала с профессиональным интересом.
Симпатичная девушка, с хорошо покрашенными и уложенными волосами, с длиннющими ногтями, с макияжем и в дорогой одежде. Да, Антону она бы больше подошла в приемную.
Пфффф, отозвалась Мария-Элена.
Матильда невольно улыбнулась. Подруга понимала, что не имеет права на ревность в отношении Антона, и все равно ревновала и злилась. Но картинка-то на уровне? А какое там качество работы еще большой вопрос.
Встать, суд идет.
Вот уж никогда не ожидала Матильда услышать эту фразу. Но послушно встала. Они с Прасковьей Петровной выбрали места подальше друг от друга, и теперь та сверлила Матильду злым взглядом. А чего злиться-то?
Матильда бы сюда век не приходила, ей не оставили выбора.
Судьей оказалась симпатичная женщина лет сорока, полноватая, с темными волосами, уложенными в короткую модельную стрижку, в чем-то темном вроде мантии.
Она опустилась за стол, кивнула секретарю и та отмерла.
Прошу всех сесть.
И уткнулась в бумаги.
Судья посмотрела на Матильду, на Прасковью Петровну чуть менее одобрительно.
Добрый день. Ленинским районным судом рассматривается гражданское дело по иску Домашкиной Марии Ивановны к Домашкиной Матильде Германовне о признании недействительным[3]
Матильда внимательно слушала.
Судья объясняла.
Процитировала статью, огласила состав суда, разъяснила права и обязанности обеих сторон, предусмотренные законом, спросила про отвод, но тут обе стороны единогласно отказались никто не имел ничего против судьи, спросила про представителей, и тут началось самое интересное.
По доверенности, Прасковья Петровна была законным представителем Марии Домашкиной. Та в настоящее время не могла приехать и выдала бумагу Параше.
На представление ее, Марии, интересов в суде.
А интересов было много.
В исковом заявлении мать требовала ответа по нескольким статьям, номера которых она записала в блокнот, почитать на досуге. А если русским языком, Матильда была виновна:
в присвоении наследства статья 1149 гражданского кодекса;
в нарушении статьи 1148 того же кодекса Мария Домашкина, оказывается, получила третью группу инвалидности и была нетрудоспособным ребенком наследователя;
в использовании в корыстных целях недееспособности завещателя, т. е. якобы Матильда воспользовалась неадекватным состоянием бабушки и заставила ее подписать бумаги в свою пользу;
вишенкой на торте любящая мамочка еще и на алименты подала. Матильда совершеннолетняя, а мать инвалид, вот и
Судья огласила весь список и уточнила у Матильды, все ли понятно.
Девушка вежливо встала со стула.
Да, ваша честь. Мне все понятно, благодарю вас.
Мария-Элена давно перехватила управление над телом, и теперь Матильда могла только подсказывать, а то наломала бы дров.
У самой Матильды идей не было, но желание разломать о Парашину «гулю» десяток стульев было. Мария-Элена в этой ситуации держалась спокойнее.
Вы согласны с предъявленным вам исковым заявлением?
Нет, Ваша Честь.
Судья кивнула, словно и ожидала это услышать.
Вы имеете право
Все стандартно.
Примириться, отказаться, одуматься, вернуться
Матильда бы все это с удовольствием проделала, но увы. Придется тратить время и силы. Интересно, что за болезнь у ее мамаши? Третья группа дается далеко не всем, и если кто-то ходил по поликлиникам, он знает, как тяжело оформить инвалидность.
С ума сойдешь, пока всех врачей пройдешь.