Когда солдаты стащили с него сутану и обнаружили под кожаным камзолом кольчугу, Морган заставил себя расслабиться и потерять чувствительность к боли, так как не сомневался, что сейчас последует жестокая расправа.
Солдаты крепко держали его, на руках и ногах повисло по человеку. Морган хотел поднять голову, чтобы посмотреть, в каком состоянии сейчас Дункан, но передумал. Не стоило рисковать жизнью: может быть, еще появится шанс на спасение.
Офицер, тяжело дыша, выпрямился, с сожалением вложил меч в ножны и взглянул на пленников.
— Ты кто, убийца? — он ткнул Моргана в бок носком сапога. — Как твое имя?
— Я назову его только епископу, — ответил Морган, глядя в потолок и стараясь сохранить спокойствие.
— Неужели? Селден, обыщи его! Дэвис, что у второго?
Солдат ответил:
— Ничего, что помогло бы опознать его, сэр.
— Селден?
Селден вытянул из-за пояса Моргана кошелек и, открыв его, достал оттуда несколько золотых и серебряных монет, а также небольшой мешочек из оленьей кожи, стянутый шнурком.
Солдат взял мешочек и взвесил его на ладони. Тот оказался на удивление тяжелым.
Офицер заметил тень, промелькнувшую по лицу Моргана, когда Селден подал ему мешочек.
— Что-нибудь более ценное, чем золото, а? — ехидно спросил он, развязывая шнурок и открывая мешочек.
Когда он перевернул мешочек, на ладонь ему скатились два золотых кольца.
Одно было с ониксом, на черной полированной поверхности которого блестел Золотой Лев Гвинеда, — кольцо Чемпиона короля.
На черном камне другого кольца светился изумрудный Грифон — печать Аларика, герцога Корвина.
Глаза офицера расширились от изумления, рот раскрылся. Он взглянул на пленника, стараясь представить его без бороды и усов, и из его груди вырвался изумленный возглас, когда он узнал лежащего у его ног человека.
— Морган! — прошептал он.
Глава 9
— Морган!
— Боже! Дерини здесь!
Некоторые солдаты поспешно перекрестились, а те, кто держал пленников, отшатнулись от них, хотя и не ослабили хватки.
Затем открылась дверь, и в нее просунулась голова священника. Он с недоумением посмотрел на солдат, столпившихся в коридоре, а когда увидел двух пленников, распятых на полу, ахнул и моментально скрылся.
Спустя некоторое время он вернулся с человеком в фиолетовой сутане. Лицо епископа Джассы, обрамленное серо-стальными волосами, было спокойным и бесстрастным. На сутане серебром и драгоценными камнями сверкал крест. Епископ долго смотрел на открывшуюся ему сцену, а затем отыскал взглядом офицера.
— Кто эти люди? — спокойно спросил Кардиель.
На его руке, все еще державшей дверную ручку, вспыхивал аметист.
Офицер с трудом проглотил слюну и показал жестом на двух пленников.
— Вот, Ваше Преосвященство, они…
Не говоря больше ни слова, он шагнул к епископу и дрожащей рукой протянул два кольца.
Кардиель взял их и, внимательно изучив, взглянул на пленников.
И Морган, и Дункан без колебаний встретили его взгляд.
— Денис! — позвал Кардиель.
Через несколько секунд на пороге появился Арлиан. По его лицу было заметно, что он с первого взгляда узнал пленников. Кардиель показал ему два кольца, но Арлиан почти не обратил на них внимания.
— Отец Мак Лейн и герцог Аларик, — осторожно произнес он, — я вижу, вы, наконец, добрались до Джассы.
Он сложил руки на груди, и казалось, что огонь его епископского кольца мечется среди тишины, воцарившейся в коридоре. Затем он задал вопрос:
— Скажите, чего вы хотели: нашего благословения или нашей смерти?
Фиолетовые глаза на суровом лице излучали холод, и все же Дункан не заметил признаков гнева, очевидно, суровость предназначалась скорее всего для солдат.
Откашлявшись, Дункан попытался сесть, но не смог, пока Арлиан знаком не приказал солдатам немного освободить его.