Я совершенно не могу предсказать твою реакцию на какие-нибудь слова: стараясь успокоить, на самом деле ты меня до смерти пугаешь.
Арлиан поднялся, подошел к Кардиелю и потрепал его по плечу.
— Прошу прощения. Иногда я теряю контроль над собой.
Кардиель засмеялся:
— Знаю. Может быть, пойдем выпьем чего-нибудь согревающего? От этих разговоров о Дерини у меня всегда сохнет в горле.
Арлиан хмыкнул и пошел за ним к двери.
— Немного позже. Мне сначала надо немного помолиться. Я чересчур взволнован.
Кардиель понимающе согласился:
— О, желаю тебе успокоиться. Ну, а после того, как ты побеседуешь с Ним, — он кивнул на распятие, — почему бы тебе не зайти ко мне? После всего этого я долго не смогу уснуть.
— Возможно, посмотрим. Спокойной ночи, Томас.
— Спокойной ночи.
Когда дверь за Кардиелем закрылась, Арлиан, расправив сутану, оглянулся. Со вздохом он медленно подошел к шкафу, достал свой шелковый плащ, накинул его и затянул фиолетовые ленты у горла, а затем надел на голову камилавку.
Еще раз осмотревшись, как бы запоминая каждую деталь убранства часовни, он, наконец, почтительно кивнул в направлении главного алтаря и направился через трансепт налево, к маленькому боковому алтарю. Мраморная фигура ничем не была украшена. Возле нее горела всего лишь одна лампада.
Но Арлиана интересовал вовсе не алтарь. Он внимательно присматривался к мраморному полу под ним и вскоре обнаружил то, что искал: небольшой круг, едва заметный среди мозаики.
Легкое покалывание в пальцах показало ему, что место найдено правильно.
Бросив взгляд на закрытую дверь часовни, он подобрал полы плаща и закрыл глаза. Затем мысленно проговорил ритуальные слова, представив себе то место, куда хотел попасть, и исчез из часовни в Джассе.
Несколькими минутами позже дверь часовни отворилась, и туда просунулась голова Кардиеля.
Он, ожидая увидеть коленопреклоненную фигуру Арлиана, открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не закрыл его, поняв, что в часовне нет никого. На какое-то мгновение он застыл в оцепенении: как же так, ведь он не успел далеко уйти, прежде чем решил вернуться и рассказать последние слухи, которые дошли до него, а Арлиана уже нет, хотя и сказал, что собирается помолиться.
Ну, ладно. Может быть, Арлиан имел в виду, что будет молиться в своей комнате? Тогда Кардиелю не следует беспокоить его.
«Да, конечно, — сказал себе Кардиель, — Арлиан стоит сейчас на коленях у себя в комнате. Пусть, сообщение может подождать и до завтра».
Но епископа Арлиана не было и в его комнате. И даже в самой Джассе…
Глава 6
Торн Хаген, Дерини, перевернулся в постели и открыл один глаз. И был очень разочарован, обнаружив, что в комнате темно.
Посмотрев поверх гладкого белого плеча девушки, разметавшейся на постели рядом с ним, он увидел утопаюшее в густом тумане солнце, света которого едва хватало, чтобы окрасить все в розовый тусклый цвет.
Он зевнул, помассировал пальцы ног и перевел взгляд на обнаженное плечо спящей девушки, затем протянул руку, чтобы погладить каштановую головку. Когда его пальцы скользнули по ее шее и опустились ниже, девушка вздрогнула, повернулась, и на него обратился обожающий взгляд:
— Вы хорошо отдохнули, милорд?
Девушку звали Майра, ей было пятнадцать лет. Он увидел ее в одно вьюжное февральское утро, когда приехал рынок в Хартхате в своем утепленном меховом паланкине.
Она была голодная, замерзшая, в темных глазах стоял ужас.
Что-то тогда сразу возникло между ними, и Торн, откинув бархатные занавески, высунулся из носилок, махнул ей рукой, смущенно улыбнулся и позвал глазами. И она пошла.
Он не мог бы объяснить причину своего поступка. Возможно, она напомнила ему дочь, которую он потерял: черноволосую Кару, растаявшую в утреннем тумане.