— А вы?
— Ушибся, но кости целы.
Картер огляделся по сторонам. Похоже, они угодили в гостиную. Он разглядел тяжелую деревянную каминную полку, высокие книжные шкафы и диван, огромнее которого не видел ни разу в жизни. Диван занимал полстены и был обит пятнистой зеленой тканью, похожей на шкуру ящерицы. Другая мебель также поражала своими габаритами. Бюро высотой в десять футов с деревянными клиньями, напоминавшими зубы бульдога, и почти такой же ширины, французский буфет — напыщенный и приземистый, но покоившийся на тонких, почти паучьих ножках, торшер с абажуром размером с сомбреро и подставкой в форме буддистской ступы. Забыв об ушибах, Картер с восторгом осматривал великанскую мебель. Предметы совершенно не сочетались друг с другом, да и для гостиной все они не годились.
Дозорный схватил Картера за руку.
— Не нравится мне тут. Лучше бы нам отсюда убраться подобру-поздорову.
Комод, стоявший слева от них, вдруг шевельнулся. Картер не заметил, как это произошло, ибо произошло это стремительно, но прямо у него на глазах бюро превратилось в зловещего зверя с ногами толщиной с бревно. Дозорный выхватил пистоль — чудовище выбило его, повергло дозорного на пол и преградило людям путь к отступлению. Прямоугольная голова чудища образовалась из самой середины дверец бюро, но теперь они уже не казались деревянными — они словно ожили, обросли плотью. Над квадратным носом-хоботом сверкали желтые глазищи, хлопали громадные уши, плечи чуть сгладились, но не утратили массивности. А когтистые ножки стали самыми настоящими лапами. Картер потянулся за пистолем, но чье-то гибкое щупальце метнулось к нему и легко выхватило оружие. Он в ужасе обернулся и увидел, как преображается диван, на миг подернувшись дымкой и обратившись в громадного змея, чье тело имело сотни лапок, извивающихся, точно черви, и десятки ног с когтями, острыми, словно орлиные, и блестящими, как закаленная сталь. Затем чудище обзавелось тупой мордой, толстенными зловещими зубами и жалом, пылающим в лучах света подобно пламени.
Змей взметнул щупальца и крепко-накрепко обвил ими обоих людей.
Французский буфет, обратившись в лохматого паука, пополз к ним, обнажив кривые клыки и сверкая множеством глаз. Торшер заскакал на двух округлых лапах, абажур превратился в рогатую корону, фарфоровая шкура отливала перламутром, глаза и скалящийся рот алели, будто кровь.
— Попалисссь, — прошипел диван, шевеля раздвоенным языком. — Он сссамый?
Торшер шагнул ближе и коснулся лица Картера липкими, как кисель, лапами.
— Он, он, Така, Сынок хозяйский. Крепче держи.
Змей сжал Картера так, что тот едва не задохнулся.
— Ссслопаем? — поинтересовался он.
— Нельзя слопать, — рявкнуло бюро и обнюхало хоботом дозорного. — Договорились же. Их хочет Полицейский.
— Полицейский нам не товарищ, — заявил паук каким-то жиденьким, бабьим голоском. — Дайте-ка я их опутаю
— Я тебе опутаю! — запротестовал торшер. — Сдадим их Полицейскому, а потом с его помощью воцаримся в Наллевуате.
К ногам людей подбирались другие страшилища поменьше — вешалки для зонтов и оттоманки, напоминавшие такс. По сапогу Картера проползла какая-то тварь, похожая на дождевого червя, оставив за собой на ковре зеленый слизистый след. Вдалеке хлопнула дверь.
— Ссслышали? — прошипел диван. — Полицейсский идет. Жаль, шшшто ссслопать нельзззя.
Картер закрыл глаза. Как ему хотелось встряхнуться, прогнать страх. Вот-вот появится Полицейский, убьет их или захватит в плен. Холодный пот стекал у него по спине, а он думал о Комнате Ужасов. До оружия он дотянуться не мог — лапы-щупальцы опутали его, словно веревки.
Он вспомнил о двух Словах Власти, которые выучил, заглянув в Книгу Забытых Вещей.