Как и сказал поверенный, Картер, согласно завещанию, назначался Служителем Дома до избрания Хозяина. Эта формулировка огорчила юриста своей туманностью, а леди Мэрмер — тем, что она явно надеялась на большее для себя.
— А моему сыну — ничего? — оскорбленно вопросила она. Даскин был готов взором испепелить сводного брата. — Он что же, должен жить в доме по милости Картера?
— Документ составлен довольно оригинально, — признался Хоуп. — Оба сына лорда Андерсона имеют право жить в доме, сколько пожелают, но имуществом распоряжается Служитель. О том, каким образом избирается Хозяин, тут не сказано ни слова. Могу лишь предположить, что некий неизвестный механизм избрания существует и в свое время обнаружится. Я намереваюсь более детально изучить этот вопрос.
— Быть может, изучите, а быть может, придется пригласить другого поверенного, — фыркнула леди Мэрмер. — Вы с Картером, похоже, слишком хорошо знакомы.
— Сударыня, — возразил Хоуп, — если вы подозреваете подделку завещания, то совершенно напрасно. Этот документ, наряду с рядом других, был депонирован в нашей конторе около десяти лет назад. Я — младший партнер в фирме «Дайсон, Виллис и Хоуп». И работаю там всего шесть лет, но относительно завещания все самым тщательным образом проверено моими коллегами. С мистером Картером же мы познакомились всего лишь позавчера. Вы отрицаете, что здесь стоит подпись вашего покойного супруга? — И Хоуп протянул леди Мэрмер завещание.
— Ничего я не отрицаю, — огрызнулась она и резко встала. — Посмотрим, до чего вы докопаетесь в своем «более глубоком изучении вопроса». Будем ждать результатов. Пойдем, Даскин, вернемся в наши комнаты.
Даскин, пылая злобой, пошел за матерью.
— Похоже, ее вовсе не удивило то, что ваш отец ничего не завещал лично ей, — сказал Хоуп, когда Мэрмер и Даскин ушли. — Он оставил ее целиком и полностью на вашу милость. Вы могли бы, по идее, выселить ее отсюда.
— Да, но мой отец когда-то любил ее, хотя, думаю, в конце концов понял, что она собой представляет. А Даскин — мой брат. Она его уже против меня настроила, но зачем отвечать злом на зло?
— Совершенно верно, — сказал Хоуп и потер руки, словно хотел что-то с них стряхнуть. — Лучше быть выше этого. Ну а теперь, когда с этим делом покончено, не отправиться ли нам в библиотеку? Будем надеяться, что там мы найдем хоть какую-то подсказку.
Покинув столовую, они пошли по боковому коридору к высоким дверям библиотеки, изготовленным из цельного дуба и покрытым таким количеством резных серафимов и гипогрифов, что наверняка слуги трудились над их натиркой с утра до ночи. Как ни массивны были дубовые двери, стоило повернуть малахитовую ручку, они легко, бесшумно открылись, и перед молодыми людьми предстал зал, который в детстве Картеру казался самым загадочным из помещений дома. Библиотеку, словно болото, окутывала сизая дымка, стены покрывала испарина. В детстве Картер подходил к стенам, но никогда к ним не прикасался. Между стеллажами лежали ковровые дорожки с узором из кошачьих хвостиков среди оливковых ветвей. Слева от входа стояли длинные диваны, обитые зеленой тканью. Подлокотники были выполнены в виде охотящихся ястребов. Колонны из серого доломита поддерживали серый потолок, по которому тянулись желтоватые и коричневатые прожилки. За диванами Картер увидел узкую дверь, что вела в комнату, где хранилась Книга Забытых Вещей.
Высокие дубовые стеллажи посередине зала образовывали причудливый лабиринт. От дальней стены лесенка вела на галерею, где по всему периметру также стояли набитые книгами полки.
— Солидно, — заметил Хоуп, — хотя правильнее было бы сказать «эфемерно». Выглядит все как-то нематериально.
— Здесь есть карточный каталог, — сообщил Картер. — Но что именно мы будем искать?
— Описание традиций дома.