Если ты будешь достоин этого, ты будешь избран — Дом сам изберет тебя. Мэрмер этого никогда не понимала, хотя я часто старался втолковать ей. Она слишком сильно жаждет власти. Но больше не будем об этом говорить. Одну неделю мы проведем вместе. Больше не получится. Потом ты должен будешь уехать.
Как и обещал отец, неделю они с Картером были неразлучны. Они устраивали пикники во дворе, огороженном забором, скакали на конях по широким лугам, рыбачили на берегу заброшенного пруда на западе, охотились на дичь в восточных лесах, но никогда не выходили из двора через южную калитку. Они играли в прятки в комнатах и в догонялки среди кустов. Они затевали поединки на лужайке и поочередно побеждали в схватках и в изнеможении падали на траву. А если взгляд одного из них становился печален, другой старался развеселить его, и они снова пускались в задорные игры. Вот так они дарили друг другу прощальные подарки.
Неделя пролетела незаметно, и вот однажды в полночь Бриттл разбудил крепко спящего Картера. В руке он держал тускло горящий фонарь.
— Ваши чемоданы уложены, юный господин. Захватите ваши самые драгоценные и любимые вещи. Собирайтесь, до отъезда всего час.
Картер взял деревянных солдатиков, деревянный меч и маленький портрет матери и уложил поверх других вещей. Потом они с Бриттлом вместе спустились по лестнице, и их тени плясали в свете фонаря.
Отец ждал их на подъездной дорожке у дома. Он обнял сына и крепко прижал к себе.
— Бриттл отвезет тебя. Ты будешь жить у моего старого друга. Он и его жена будут любить тебя, как родного сына. Будь осторожен. Еслиони узнают, где ты, они станут тебя искать. Помни, я всегда буду любить тебя.
С этими словами он поцеловал сына и помог ему сесть в карету, а потом кивнул Бриттлу. Лошади зацокали копытами по мощеной дорожке. Последнее воспоминание об Эвенмере у Картера запечатлелось такое: фигура отца в тени дома. Но вскоре не стало видно ни отца, ни дома — их поглотила ночная тьма.
Картеру не суждено было увидеть Эвенмер целых четырнадцать лет.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Экипаж катился вдоль по размытой дороге, мимо зарослей боярышника и лиственницы, мало-помалу забираясь на холмы. Бабочки-монархи, огромные, словно листья тутовника, влетали и вылетали в окошки — вестницы возвращения Картера. Одна бабочка уселась Картеру на колено, и они с мистером Хоупом — юристом, сидевшим рядом с ним, — любовались ею, пока она не улетела. Зеленела трава, у дороги пестрели цветы дикой гвоздики и лобулярии. Лето было в разгаре. Картер с наслаждением вдыхал воздух, полный ароматов перед дождем, — на западе собирались тучи. Он очень волновался.
— Холмы, похоже, те самые, — сказал он. — Как только я повзрослел и смог путешествовать самостоятельно, я занялся поисками Эвенмера — и тогда, когда учился в Брэктон-колледже, и позже, когда уже служил секретарем у Крейтена. Из-за этого стал заправским туристом. Но, честно говоря, уже отчаялся и не думал, что вернусь домой.
— И ваш отец ни разу не написал вам за все эти годы? — спросил мистер Хоуп — молодой человек с приятными, мягкими чертами лица, темноволосый, сероглазый. Взгляд у него был серьезный, но порой он смеялся, и смех его напоминал отрывистый собачий лай.
— Поначалу он писал часто, письма приходили чуть ли не каждую неделю, но чем дальше, тем они становились мрачнее. Я говорил вам — он много странствовал, и пути его были скорбны и печальны. Он… кое-что разыскивал. В последнем письме он писал о Великом Море. Писал, что подумывает переплыть его, хотя понимает, что затея дурацкая. Больше от него писем не приходило.
— Но поблизости нет никаких морей, — возразил Хоуп. — Наверное, письмо пришло издалека.
— Да, — кивнул Картер, не спуская глаз с надвигавшихся грозовых туч.