Решение пришло мгновенно. В один прыжок я оказалась рядом с Йолой и, в последний момент схватив ее за локоть, развернула так, что щит рыжей Икстли принял на себя удар ее же братца. Вспышка вышла знатной.
Она совпала с ударом колокола, ознаменовавшего конец занятия, и сочным комментарием Хейма, не ожидавшего такой наглости от замухрышки-второкурсницы. Надо думать, что от магических атак брюнетистого Икстли никто еще не прикрывался его же собственной сестрой.
Рыжая двойняшка тоже не осталась в долгу. И поскольку она, в отличие от братца, плевать хотела на правила хорошего тона, подобающие лэриссе, то высказала все. Из ее короткой эмоциональной речи выяснилось, что ее братец тот еще альтернативно одаренный, вздумавший сделать из малявки, то бишь меня, бифштекс. А я, пигалица, вообще потеряла страх и совесть, совершив проступок, редкий по дерзости, ловкости и наглости.
Я про себя лишь хмыкнула. Пусть Йола оставит свою лесть при себе. Все равно не раскаюсь.
Магесса взирала на все происходящее невозмутимо, словно и предполагала нечто подобное. Ее последующие слова лишь подтвердили мое предположение. Хлопнув в ладоши так, что в аудитории вновь материализовались парты и скамьи, Иштар Атарийская произнесла:
Занятие окончено. Все свободны. Попрошу покинуть аудиторию.
Адепты засобирались к выходу, хотя и с явной неохотой. Всем было любопытно, что же за светопреставление все-таки произошло? Я была одной из последних, и до моего уха донесся голос преподавательницы, тихо выговаривающий невозмутимому Икстли:
Я вас предупреждала, что на любую вашу хитрость Блеквуд может ответить своей непредсказуемой изворотливостью. Зачем было
Дальше подслушивать стало совсем уж неловко, и я поспешила на выход. Интересно, а магесса Атарийская специально не вмешивалась в нашу с Икстли милую «отработку рун» или просто не заметила? Что-то мне подсказывало, что второе маловероятно.
То ли она так верила в мою изобретательность, то ли в криворукость одного из лучших адептов боевого факультета, то ли ей просто было интересно, кто из нас кого раньше покалечит. Любопытно, что из этого истина?
В любом случае ее невмешательство напомнило мне поведение старушек-сплетниц, что пускают слух и наслаждаются потом бурным выяснением отношений. Да уж А с виду такая гранд-дама Хотя, может, я чего-то недопонимала в специфике методов обучения светлых?
То ли дело у нас, темных. Все просто и понятно: сначала практикум, например, по упокоению зомби, потом теория. Выжившие после первого очень внимательно слушают вторую. Успеваемость среди адептов черных искусств магии стопроцентная. Потому как ты либо занимаешься на «хорошо» и «отлично», либо попадаешь в аудиторию, но уже в качестве учебного пособия, причем не всегда живого.
То ли дело у нас, темных. Все просто и понятно: сначала практикум, например, по упокоению зомби, потом теория. Выжившие после первого очень внимательно слушают вторую. Успеваемость среди адептов черных искусств магии стопроцентная. Потому как ты либо занимаешься на «хорошо» и «отлично», либо попадаешь в аудиторию, но уже в качестве учебного пособия, причем не всегда живого.
Размышляя о тонкостях учебного процесса светлых, я топала на начертательную чарометрию. Как по мне, это был самый женский из предметов в академии: сидишь себе, доказываешь, делаешь выводы, строишь теории, опираясь порою то ли на аксиомы, то ли на интуицию.
Вел дисциплину магистр Мальвик Мейнхель, мужчина настолько скучный и правильный, что вызывал у меня стойкую ассоциацию с затянувшейся мессой. На его занятиях хотелось непрестанно зевать, а его неразборчивый монотонный голос Таким можно усыплять орущих младенцев, причем сразу оптом.
Его занятие, как и сам преподаватель, вышло спокойным. Что ж, хоть какое-то разнообразие в сегодняшнем суматошном дне.
Близилось самое замечательное время большой перерыв. Я уже со смаком представляла, как спущусь в столовую и поем. Образы булочек, плюшечек, бутербродов и горячего чая напрочь вытесняли из головы золотое сечение и пентаграмму Алеросса. Проснувшийся дракоша, вяло ползавший по моему плечу под одеждой и щекотавший кожу, был полностью со мной солидарен.
В то самое время, когда мои мысли и желания были в полной гармонии с планами на ближайшее будущее и я уже мысленно отсчитывала последние мгновения до звука колокола, который оповестил бы об окончании занятия, по академии разнесся магически усиленный голос ректора:
В большой перерыв всем адептам и преподавателям собраться в общем зале.
М-да, а я-то только размечталась, что поработаю над своей точеной фигуркой В смысле заточу сдобу в обед. Нет, адептка Блеквуд, добрый Матистас Ленирросский позаботился о твоей талии и объявил о намечающемся шабаш в смысле собрании. Поняв, что мой обед накрылся медным тазом, я уподобилась вампирам и возжелала крови. Ну или хотя бы кого-нибудь убить. Лучше всего ректора.
В зал я шла сильно злая. Лазурный тоже сердито, утробно урчал, правда, уже в сумке, куда я его, окончательно проснувшегося, ссадила заранее. Так, на всякий случай, чтобы неожиданно не выполз на лицо в какой-нибудь неловкий момент. А если учесть, что у меня в последнее время вся жизнь один тот самый неловкий момент и есть, то В общем, подстраховалась.