Подвезём! добавил второй.
Подвезли. «По-моему, я здесь недавно был», думал Дмитрий, когда служебная «Волга» заезжала в ворота монастыря КГБ. Вот только временного пропуска никто не выдал.
Прошу следовать за мной, так же церемонно сообщил майор, выпуская Дмитрия из машины у входа в главный корпус.
Поднялись на третий этаж и остановились у дверей с табличкой: «Симоненков С. В». Дмитрий еле удержался, чтобы не присвистнуть. То главный «мусор» области, а теперь вот начальник городского УКГБ, полковник Сергей Викторович Симоненков. Майор сделал приглашающий жест, и Дмитрий вошёл.
Симоненкова в лицо он раньше не видел никогда. Был это высокий, крепкий мужчина лет пятидесяти, в молодости наверняка спортивного телосложения, да и сейчас ничего, если бы не слегка выпирающий живот. Седина на висках, лицо волевое, глаза глаза умные, но взгляд не понять. Нет выражения у взгляда. Воля есть, выражения нет.
На стене куча дипломов, грамот, а вместо портрета Дзержинского, Ленина или Генсека сам Симоненков с нынешним Генсеком на пару. И оба моложе лет эдак на двадцать. Наводит на мысли
О! Вот и герой!
Симоненков поднялся и через стол протянул руку.
Это было неожиданно, но Дмитрий ответил. Рукопожатие у главного спецслужбиста было что надо. Симоненков жестом указал на стул.
Чай, кофе, лимонад?
Хватит воды, товарищ полковник.
Дмитрий показал на графин и два стакана.
Отлично, Дмитрий.
Чем-то Симоненков Дмитрию нравился. Хотя, с другой стороны, работа у них такая симпатию, когда надо, внушать.
Распишитесь.
Дмитрий взял бумагу. Ого. Расписка о неразглашении государственной тайны. Всё-таки взяли в игру. Отчего не расписаться?
Давай так, старлей. Я тебе кое-что расскажу, даже много расскажу, из такого, чего никому знать нельзя, но и ты нам расскажешь. Баш на баш. Сыграем по-честному. Дело государственной важности, если ещё не догадался.
Догадался.
Договоримся о терминах. Этих двоих называем «объект», а то, что они делают с людьми «захват».
Захват Точное слово, товарищ полковник.
Геракл, земля ему пухом, про Хавченко у тебя разведал?
Не разведал. Не так дело было.
Дмитрий рассказал, как. Гере уже всё равно, а делу, глядишь, поможет. Только какому делу?
Тут ведь как, Дмитрий Благодаря этому он и не вылетел со службы. Убедил меня устроить засаду в пивбаре. Операция «Контакт». Людей у нас мало, подготовленных совсем нет. Поспешили, рано было вязать. Ждать надо было, пока захват не пойдёт.
Дмитрий решил промолчать. Молчание золото.
Доставили их к нам, и началось. Выяснили, где работают. Метнулись на завод а там сплошные странности. Ни имени их нет, ни фамилий, но все их знают, все помнят. Кадровичка чуть с ума не сошла говорит, всё оформляла по закону. Кассир зарплату выдавала. Без ведомостей. В цеху работяги характеризуют положительно, но ничего конкретного сказать не могут. По месту жительства тоже старушка божий одуванчик: сынки и сынки
Ага, божий одуванчик, не без злорадства подумал Дмитрий. «Молчание золото»!
Самая чертовщина началась, когда их по отдельным камерам развели, прессовать всерьёз. Как к фантастике относишься?
В смысле? К литературе, что ли?
Конечно.
Я как-то вообще мало читаю.
Зря, Дмитрий. Читать надо много. И фантастику тоже. Итак, чтобы тебе было понятно, в каждой камере их всё равно было двое.
В смысле? К литературе, что ли?
Конечно.
Я как-то вообще мало читаю.
Зря, Дмитрий. Читать надо много. И фантастику тоже. Итак, чтобы тебе было понятно, в каждой камере их всё равно было двое.
«Молчание золото!»
Вижу, тебя ничем не удивишь. А наши работники чуть с ума не сошли. Объект утверждает: мы можем быть только вместе, всё, точка. Тут и меня вызвали, я был в отъезде. Лично убедился. И Геракл мне не понравился. Всё его к объекту тянуло. Не в смысле расследования.
Понимаю.
К ночи на них плюнули, пусть уже будут в одной камере, а они исчезли. Твой ход, лейтенант.
Дмитрий в который раз рассказал о ночном визите Геры, утреннем визите близнецов, вызове в КГБ, последнем разговоре с Гераклом, беседе с Хавченко и захвате взбесившегося дежурного по управлению. И последний штрих больница. Откровенность за откровенность. Как он сказал баш на баш? Ну, получи. Вспомнил про термические эффекты, хотел показать ладони, но вдруг понял, что руки-то не болят. Глянул украдкой ладони как ладони, чистые. Этот козырь в игре оставим. Хотя, может, это и не козырь окажется.
Симоненков потёр виски. На лицо будто уронили маску усталости.
Выводы, выводы, старлей. Мы должны понять, что такое «захват».
Дмитрий пожал плечами.
Тут как раз всё понятно. Объект усиливает в человеке до предела как бы это то, чего тот больше всего от жизни хочет, такое, в чём иногда сам себе не признается.
Главную волевую доминанту.
Как? Ну, да, красиво сказано.
Усиливает или внедряет своё?
Ясно же, что усиливает. Хавченко. Главная мечта вечно бухать с понимающими собутыльниками. Гера Дмитрий осёкся.
Да, ты прав. Только почему из людей только дерьмо прёт? Обидно.
А это ещё бабушка надвое сказала, товарищ полковник. Дерьмо на то и дерьмо, что воняет. И воняет крепко. А хорошими делами прославиться нельзя. Может, они кого и на хорошее сподвигли, только кто об этом узнает?