О себе ничего не пишу. Я стою перед дилеммой, оставаться на масляную неделю дома или ехать в Иваново вопрос, который стоит свеч. Не знаю, уеду или не уеду, то и другое одинаково равноценно. Оживу, и с меня сойдет меланхолизм.
Живу здесь, в Сергиеве, неделю, но так что меня здесь никто не видел и не слышал. Никуда не ходил, если не считать лекции д-ра А. Ф. Малинина «Призраки любви». Это дело было вчера, 29 февраля.
Я слушал его с вниманием и напряженностью. Не удивляли его способности хорошо говорить, так как я слышал его раньше и уже отдал дань своего волнения перед таким доктором. Послушал бы еще разок, как он говорил о Наркомздраве, о материнстве, о ненормальностях в супружеской жизни и «призраках», детях от таких сожительств.
Смертность, дегенерация, кривая роста, идиотизм и тысячи разных болезней все это от чего, спрашивается, выводы тут бывают разные
Размышления из дневника: «Соловьи, розы, лунные ночи, душистые записочки, романсы все это ушло далеко, далеко Шептаться в темных аллейках, страдать, жаждать первого поцелуя и прочее. Теперь так же несвоевременно, как одеваться в латы и похищать сабинянок.
Все совершенствуется!» Попов К. С.
25 марта 1924 года
Ты еще не умеешь любить,
Но порою готов я забыться,
Чтоб с тобой мне слегка пошутить
И в тебя не на шутку влюбиться.
Я влюбляюсь в тебя, не шутя,
Ты кокетка, шалить начинаешь,
И как будто ты любишь меня,
И тоскуешь, и томно вздыхаешь.
Я стараюсь забыть, заглушить
Говор сердца, минувшие страсти.
Ты еще не умеешь любить,
Мой ребенок, мой ангел прекрасный.
М. Шишкин
5 мая 1924 года, Сергиев Посад. Нас отпустили до 5 мая. Сейчас уже подошло это конечное число, нужно ехать опять в свой институт. Много нового и впечатлений; первым долгом как я провел время: общий взгляд хорошо и нет. Физически хорошо, нравственно нет. Хотелось чего-то волнующего и немножко романтического. А вышло как раз наоборот, очень прозаично; возьмем вчерашний день. Широковещательные афиши обещали показать первый раз в Сергиеве постановку Камерного театра. Весь день каким-то чудом стояла хорошая солнечная погода, первый день за всю Пасхальную неделю. Я, как уже специалист по театральной публике Сергиева Посада, мог заранее определить, что публика в драмтеатр не пойдет, а останется гулять на линии. Но администрация театра предвидела такой оборот и черным по белому сверх программы написала о танцах до трех часов ночи.
Шел туда я с розовыми мыслями, пришел и разочаровался совершенно. Страшно хотелось познакомиться с одной, с голубыми глазами, девчонкой Лидой Матвеевой, но не пришлось. Все время она танцевала с каким-то Чертом. Я на нее же часто посматривал, и как нарочно наши глаза слишком часто встречались. В два часа ночи пошел сильнейший дождь, и все виноваты эти голубенькие глазки, и сейчас они мне еще кажутся наиболее желанными и совершенными. Если не по красоте, то потому, что они виной моего неспокойного чувства, когда гляжу на нее.
Старый Ивановский цирк. Фото 1920-х годов
Сад-театр текстильщиков в Иваново-Вознесенске. Танцплощадка. Фото 19201930-х годов
Вечер прошел, в общем, смешно. Я позабыл сказать, что 30 апреля в канун первого мая я познакомился с одной барышней: тоненькой с черными глазками блестящими и лицом белым и пухлым. Эту мадемуазель ходил провожать и не скучно провел время после спектакля в театре до 5 часов. Ее звали Вера, я называл ее Верочкой, целовал в губы и глаза и не обращал внимания на ее маленькое сопротивление. Она попала к нам в Сергиев не избалованная мужчинами и имеет мало знакомств, и во мне осталось о ней самое хорошее впечатление. Конечно, вредно отражается на репутации проводить с ней время, но пора кончить считаться с мнениями гимназисток и невинных семнадцатилетних. Сейчас мне стыдно, что на вечере 4 мая я от нее ретировался по сторонам, а провожать все же пошел, и она мне не сказала ни слова упрека, на ней было простенькое белое и изящное платьице в полоску и синяя жакетка; лаковые ботиночки без галош и белая панамка. Вот я вырезал ножки из «Нивы». (Рядом с этой записью в дневнике осталось свободное пространство, где была приклеена картинка женских ножек из очень популярного в те годы журнала «Нива». Прим. ред.,) У Веры точь-в-точь такие ноги и такие туфельки, только без бантиков.
Еще опишу одну пирушку, которую мы устроили на 2-й день Пасхи, была смычка студенчества Петрограда, Москвы и Иваново-Вознесенска. Напились все до «точки возможных перемещений» и пошли в драмтеатр на танцы.
В Сергиеве всю Пасху работает Камерный театр со спектаклем, но в субботу без танцев прогорел, народу было три с половиной человека. Шла пьеса «Проделки Скапена», публику спрашивали даже по телефону, придет ли она завтра, получили в ответ, что не придет. И правильно, эти артисты из мастерских Камерного театра играли неважно, очень неважно. Совсем не было камерного конструктивизма, а самая обыкновенная бытовуха.
Сегодня видел Дусю Смирнову. Идут под руку с Митей в библиотеку, остановился, взял у Мити папироску, поговорил на самые общие темы о погоде и времяпровождении. Нужно было бы им прямо сказать, что сейчас я работаю в трактире, исполняя все роли: и хозяина, и полового, и посыльного.