Но домой он ушел, уже совсем оправившись?
Да, ваше преподобие, домой он ушел, уже совсем оправившись. И я вижу, он велел затопить у себя камин, это он хорошо сделал, потому на дворе мокрядь, да и в церкви нынче было ужас как сыро, и мистер Джаспер даже весь дрожал, как в лихорадке.
Все трое обращают взгляд к каменному строению, протянувшемуся поперек двора, бывшей монастырской привратницкой над широкой аркой ворот. В окне с мелким переплетом мерцает огонь, а кругом уже сгущается сумрак, окутывая тенями пышные вороха плюща и дикого винограда на фасаде привратницкой. Соборный колокол вдруг начинает отбивать часы, и в тот же миг под налетевшим ветром зыблется листва вдали на фасаде, как будто и ее колеблет мощная волна звуков, гулом наполняющая собор и реющая над башней и гробницами, над разбитыми нишами и выщербленными статуями.
А племянник мистера Джаспера уже приехал?
Нет еще, отвечает жезлоносец. Но его ждут. Сейчас мистер Джаспер один. Видите, вон его тень? Это он стоит как раз между двумя своими окнами тем, что выходит сюда, и тем, что на Главную улицу. А вот он задергивает занавески.
Ну что ж, бодрым тоном говорит настоятель, давая понять, что происходившее только что маленькое совещание закончено, надеюсь, мистер Джаспер не слишком отдается чувству привязанности к своему племяннику. В нашем бренном мире не должно допускать, чтобы наши чувства пусть даже самые похвальные властвовали над нами; наоборот, мы должны ими управлять да, да, именно управлять ими! Однако этот звон не без приятности напоминает мне, что меня ждут к обеду. Быть может, вы, мистер Криспаркл, по дороге домой заглянете к Джасперу?
Обязательно загляну. Могу я сказать ему, что вы любезно осведомлялись о его здоровье?
О да, конечно. Осведомлялся о его здоровье. Вот именно. Осведомлялся о его здоровье.
С приятно покровительственным видом настоятель заламывает набекрень свою украшенную лентами шляпу конечно, только слегка, насколько это прилично столь важному духовному лицу, когда оно в веселом настроении, и, бодро переступая затянутыми в изящные гетры ногами, направляется к сияющим рубиновым светом окнам столовой в уютном кирпичном домике, где он в настоящее время «имеет свое пребывание» вместе с супругой и дочерью.
Обязательно загляну. Могу я сказать ему, что вы любезно осведомлялись о его здоровье?
О да, конечно. Осведомлялся о его здоровье. Вот именно. Осведомлялся о его здоровье.
С приятно покровительственным видом настоятель заламывает набекрень свою украшенную лентами шляпу конечно, только слегка, насколько это прилично столь важному духовному лицу, когда оно в веселом настроении, и, бодро переступая затянутыми в изящные гетры ногами, направляется к сияющим рубиновым светом окнам столовой в уютном кирпичном домике, где он в настоящее время «имеет свое пребывание» вместе с супругой и дочерью.
Мистер Криспаркл, младший каноник, белокурый и румяный, всегда встающий на заре и не упускающий случая хоть раз в день нырнуть с головой в какой-нибудь подходящий по глубине водоем реку ли, озеро ли в окрестностях Клойстергэма; мистер Криспаркл, младший каноник, знаток музыки и античной словесности, приветливый, всем довольный, любезный и общительный, юноша по виду, если не по годам; мистер Криспаркл, недавно еще репетитор в колледже, а нынешнюю свою должность получивший благодаря покровительству некоего отца, признательного за успешное обучение сына, и сменивший, таким образом, водительство младых умов по большим дорогам языческой мудрости на вождение душ по стезе христианской веры; мистер Криспаркл, младший каноник и добрый человек, хоть и спешит домой к чаю, не забывает, однако, зайти в привратницкую над воротами.
Я с огорчением услышал от Топа, что вы прихворнули, Джаспер.
Ну что вы, это сущие пустяки.
Вид у вас, во всяком случае, не совсем здоровый.
Разве? Ну, не думаю. А главное, я этого совсем не чувствую. Топ, наверно, бог знает что вам наговорил. Это уж у него по должности выработалась такая привычка придавать чрезмерное значение всему, что связано с собором.
Так, значит, я могу передать настоятелю я здесь по особому желанию настоятеля, что вы уже совсем оправились?
Мистер Джаспер отвечает с легкой улыбкой:
О да, конечно. И передайте, пожалуйста, настоятелю мою благодарность за внимание.
Я слышал, к вам должен приехать молодой Друд?
Я жду моего дорогого мальчика с минуты на минуту.
Это очень хорошо. Он принесет вам больше пользы, чем доктор.
Больше, чем десять докторов. Потому что я люблю его всей душой, а докторов с их латинской кухней не люблю вовсе.
Мистер Джаспер смугл лицом, и его густые блестящие черные волосы и бачки тщательно расчесаны. Ему лет двадцать шесть, но на вид он кажется старше, как это часто бывает с брюнетами. Голос у него низкий и звучный, фигура статная и лицо красивое, но манера держаться несколько сумрачная. Да и комната его мрачновата, и, возможно, это тоже на нем сказалось. Комната почти вся тонет в тени. Даже когда солнце ярко сияет на небе, лучи его редко достигают рояля в углу, или толстых нотных тетрадей на пюпитре, или полки с книгами на стене, или портрета, что висит над камином; на этом портрете изображена прехорошенькая юная девушка школьница по возрасту; ее рассыпавшиеся по плечам светло-каштановые кудри перевязаны голубой лентой, и ее красоте еще больше своеобразия придает забавное выражение какого-то ребяческого упрямства как будто она сердится на кого-то и сама понимает, что не права, но ничего знать не хочет. Портрет не имеет никаких художественных достоинств это только набросок; но видно, что художник старался не без юмора а может быть, даже с долей злорадства быть верным оригиналу.