— Дибас изящно поклонился, — Во-вторых, я бы осмелился дать вам рекомендацию: следует подвергнуть пыткам и казнить коварного шпиона и колдуна Пуквицу. Думаю, казнь должна быть прилюдной, дабы все знали, что с вашей светлостью шутки плохи!
Герцог просветлел. Со стуком поставив кубок на стол, он заключил кавалера в объятия.
— Ты прав, мой верный друг! Чем я могу тебя отблагодарить за мудрые советы?
— Ваше доверие, господин, мне дороже всего на свете, — церемонно ответил тот.
На раскрасневшемся лице Проита отразилось умиление.
— А не выпить ли нам за это? — предложил он, доставая из буфета открытую бутылку вина.
— Не откажусь, не откажусь, — Дибас повел носом. — М-м! Божественный сорт! За ваш успех, мой герцог! И пусть сдохнут все враги!
— Пусть сдохнут все враги! — подхватил Пронт и разом осушил кубок.
В Смоляном лесу было сумрачно. Склонявшие ветви до самой земли ели чередовались с редкими соснами и тоненькими, хилыми березками. Здесь не росло ни черники, ни брусники, только синеватый мох застилал землю влажным покрывалом.
Возле охотничьего домика царило оживление — несколько десятков латников заинтересованно заглядывали в окна, пытаясь узнать, что за весть принес их предводителю взволнованный гонец.
— Проклятие! — вскричал сьер Симон Убарский, дочитав до конца донесение. — Мой туповатый братец все-таки нашел способ отправить батюшку в гости к Ристагу!
Он нервно прошелся по комнате, не замечая ничего вокруг. Потертый, но все еще пушистый самарагдский ковер мягко пружинил под его ногами.
— Но, дорогой, — возразила Симону его жена, рыжеволосая толстушка Карин, — зачем так переживать? Ты же сам хотел избавиться от Акины.
Не поднимая глаз от вышивания, она поймала метавшегося мужа за руку и силой усадила рядом с собой. Младший сын покойного герцога вздохнул и принялся грызть ногти.
— Хотел! Именно! И не только хотел, но и предпринимал некоторые конкретные шаги! И эти шаги, если ты помнишь, ни к чему не привели.
Карин пожала плечами и десятком аккуратных стежков наметила контур будущего лепестка.
— Твоему брату повезло больше, чем тебе, только и всего. Кстати, как это произошло?
Симон подал ей донесение, снова вскочил и устроился на подоконнике. Его продолговатое благородное лицо выражало крайнее беспокойство.
— Они пытаются это представить как несчастный случай. — Карин подняла голову от пергамента и усмехнулась. — А ведь Пронт далеко не такой законченный кретин, как мы себе представляли. Подослать к старому герцогу ловкого колдуна-убийцу, замаскированного под деревенского юродивого, а самому оставаться в стороне — весьма тонкий ход для безмозглого рубаки.
Симон презрительно фыркнул.
— Тонкий ход! — произнес он поднимаясь. — Можно подумать, эта уловка кого-то обманула!
Остановившись возле массивного подсвечника, он подправил фитили и полез в карман за спичками.
— Проклятая лачуга! — проворчал сьер себе под нос. — Здесь даже днем темно!
Шелковый лепесток гладко запунцовел. Мастерица поменяла иголку и добавила несколько желтых штрихов.
— Обманет, будь уверен. Помяни мое слово, он еще и на костре сожжет этого своего засланца. Чтобы от себя подозрения отвести.
— Не слишком ли сложная интрига для простака Пронта? — нахмурился Симон.
Карин отложила рукоделие и с беспокойством посмотрела на мужа.
— Возможно, мы его недооценивали? Все-таки он твой брат и сын Акины Убарского — должен же в нем проявляться семейный ум?
— До сих пор, во всяком случае, он успешно скрывал тот факт, что в голове у него есть что-то, кроме мыслей о выпивке, закуске и округлых женских задах.
— В том и проявлялась его политическая дальновидность. Он обвел нас вокруг пальца, — заметила Карин. — Что ж, Пронт теперь герцог, и вовсе не глупый герцог. С этим нельзя не считаться.