Ну, а ты чего хочешь? всякий раз говорила я, выслушав очередную порцию ее жалоб на мужа. Ты сперва ходишь за ним по пятам, поправляешь шарфик, шапочку, проверяешь рукавички в кармане и носовой платочек, подбираешь носки, чтобы из одной пары были, свитер к рубашке, стрелочки на брюках наглаживаешь а спустя годы, когда он отвык делать это все самостоятельно и даже думать об этом, хочешь от него каких-то телодвижений в эту сторону.
Хочу! Мне муж нужен, а не сын-переросток!
Поздно, дорогая. Ты показала мужчине, что все можешь сама, и даже за него тоже можешь, и по-другому он тебя уже не воспринимает.
Оксана злилась, понимая, что я права, но продолжала с каждым своим мужчиной проворачивать тот же сценарий, не понимая, что из мужчины-сына никогда не вырастет мужчина-отец. На эту тему, кстати, очень любил поговорить наш психолог Евгений Михайлович, и это был редкий момент нашего с ним полного согласия.
Я хорошо поняла смысл просьбы подруги, но по привычке попыталась оправдаться:
Ксю, ты ведь знаешь я привыкла все контролировать, мне сложно передавать кому-то свои обязанности
Ой, разумеется, Драгун, кроме тебя, хирургов-то нет!
Да не в том дело
Погоди подозрительно сказала она, протягивая стюарду пустые стаканы. Ты что же Матвея вместо себя оставила? Я кивнула. Ого какое доверие-то похоже, все серьезнее, чем мне казалось. Ты явно что-то к нему испытываешь, раз доверила самое дорогое клинику! последнее слово Оксана произнесла, с благоговением закатив глаза и воздев к небу ладони.
Не ерничай, попросила я. Дело не в моем отношении к нему.
Ну-ну, понимающе закивала она. Разумеется, не в отношении, это ж просто не для тебя. Ты у нас рождена, чтобы дарить людям надежду так, кажется, ты любишь говорить?
Когда это я такое говорила? удивилась я, и Оксана отмахнулась:
Когда это я такое говорила? удивилась я, и Оксана отмахнулась:
Ой, да не в словах дело, а в принципе! Но послушай меня, дорогая, уж поскольку в мужчинах я разбираюсь куда лучше, чем ты. Ничего тебе Матвей не испортит, да и что вообще можно испортить за десять дней? По-хорошему, надо бы у тебя телефон отобрать, чтобы никто не беспокоил, но я не зверь и делать этого не стану, так и быть. Но пообещай, что не будешь висеть на трубке часами, консультируя своих хирургов, ага?
Пришлось дать обещание.
И все бы ничего, если бы не неприятный сюрприз, от которого, насколько я смогла заметить, ошалела моя подруга. Мы разместились в своих номерах, наскоро разобрали вещи и решили сразу, не откладывая, совершить вылазку на пляж. В просторном холле отеля, когда мы уже подошли к выходу, вдруг раздалась русская речь, и Оксана схватила меня за руку:
Твою ж мать шепотом произнесла она, изменившись в лице.
Что случилось? Я начала озираться по сторонам, отыскивая то, что могло так напугать мою подругу.
Не верти головой! прошипела она. Левый диван в углу.
Я осторожно посмотрела туда и увидела компанию из трех женщин от двадцати пяти до тридцати и двух мужчин гораздо старше.
Кто это?
Видишь, вон тот, невысокий, в очках?
Плешивый?
Дура! Это просто волосы так растут!
Ну, и мне что от этих знаний? Кто это?
Ну, Арсений же!
Какой, на фиг, Арсений? разозлилась я.
О господи, давай выйдем, пока он нас не увидел!
Судя по красным пятнам, покрывшим Оксанкино лицо и шею, этот Арсений входил в одну из категорий ее мужчин либо «любимый человек», либо «запасной аэродром», и она никак не ожидала увидеть его здесь, в Испании.
До моря десять минут пешком, сказала Оксана, кинув взгляд в сторону лежаков у бассейна. Может, здесь полежим?
Да сейчас! возмутилась я, поправляя шляпу. Я не затем сюда летела, чтобы в хлорке лежать, у меня в клинике бассейн не хуже. Идем к морю. И у Оксаны шансов не осталось.
Мы шли по улочкам Тоссы, и я ждала, когда же подруга соизволит объяснить причину своего странного поведения. Но она молчала и о чем-то напряженно думала.
Ты объясниться не хочешь? спросила я, не выдержав.
А? Черт, даже не представляю, как такое возможно, пробормотала она, сжимая ручки плетеной сумки.
Оксанка, ты или говори все, или прекрати кудахтать. Кто этот облезлый?
Идиотка! «Облезлый»! передразнила она. Да это Арсений Колпаков!
Это громкое имя мне абсолютно ничего не говорило и не дарило никаких воспоминаний. Я пожала плечами:
И по какому поводу я должна благоговейно умолкнуть?
Господи, какая же ты бываешь ограниченная Конечно, это ж не Пастер и не этот как его Рентген, во! Всего-навсего московский режиссер, и она назвала сериал, который недавно шел по одному из центральных каналов.
Я подобных вещей не смотрела, а телевизор в моей квартире давно не был включен в розетку, но название я слышала медсестры иногда обсуждали, когда думали, что их никто не слышит.
И что?
А то! Там есть два моих эпизода! Арсик их очень хвалил и сказал, что я гениальна!
Погоди так это тот самый режиссер, что пудрил тебе мозги пару лет назад? Вот не думала, что это продолжается, как и не думала, что он такой старый и плешивый, фыркнула я не совсем деликатно.
Ну, мы тоже уже немолоды.