Однако даже в губительном порту этого города на глаза пуке успел попасться шелки в людском обличье, спокойно таскавший ящики, от которых железом разило так же сильно, как в воздухе разило тухлой рыбой.
Учуяв шелки по запаху морского воздуха с легкой примесью шерсти и мускуса, пука проследовал за ним к группе докеров, загружавших ящики на подводу, и принялся их обнюхивать. Один из них схватил пуку за шкирку, словно щенка, и потащил за составленные штабелем бочки.
Ты что за чудище? спросил шелки с резким шотландским акцентом.
Я пука, гордо заявил пука. Из графства Даун.
Дай угадаю: только с дороги, и к железу еще не привык? Свезло тебе, песик, что на мня нарвался, и к бабке не ходи!
Пука навострил уши.
У тебя есть лекарство от железной хвори?
Не у мня, ответил шелки. На Пяти углах есть трактир, хозяйка там ши, и весь гэльский народ сперва к ней идет. Иначе смерть, шелки достал из кармана деревянную коробочку и открыл. На вот, дыхни.
В нос пуке ударил запах слабого пива, опилок и волшебства фейри.
Будьте любезны, ответьте еще на один вопрос, сказал пука. Примут ли в трактире ши смертного?
Шелки убрал коробочку в карман.
Может, и примут, а может, и нет. Тебе-то что?
Мы с ним, как бы это сказать, компаньоны, ответил пука.
Он что знает, кто ты на самом деле? присвистнул шелки. Вот чудеса! Расскажи-ка, и будем в расчете.
Пука понимал, что история пустяковая плата за столь ценную информацию, но рассказывать ее он не рвался. Истории, где пука был героем, а человек доверчивым простофилей, он с удовольствием рассказывал всем желающим. А вот историю, где простофилей оказался он сам другое дело. Тем не менее за помощь нужно было отплатить.
Что ж, идет, сказал он.
Шелки ухмыльнулся белозубой улыбкой.
Не счас. Мня ждет работа, а тбя ирландская фея. Давай как-нибудь перед летним солнцестоянием. Спроси в порту Иэна, мня тут все знают. И не мучься попусту за свово мужика; хозяйка его не обидит, если он не станет язык распускать.
О, да он у меня воспитанный, кисло ответил пука. Истинный джентльмен, таких еще поискать.
Именно поэтому пука никак не мог по-настоящему возненавидеть Лиама ОКейси, и по этой же причине уже полгода не мог с ним расстаться. Теперь его занесло далеко от дома; он мучился железной хворью, чесоткой и был настолько слаб, что не способен был менять облик, а главное над ним по-прежнему висел неоплатный кровный долг.
Нюх у пуки был острее, чем зубы у келпи, но нижний Нью-Йорк стал для него настоящим лабиринтом незнакомых и сбивающих с толку запахов. Улицы пахли навозом и мусором, собачьими метками и по́том везущих тяжелые подводы лошадей. Пука едва не выскочил из остатков шкуры, когда ему в ухо хрюкнула тощая полудикая свинья, и благоразумно рассудил, что лучше ему что-нибудь проскулить и смиренно поджать хвост. Хрюкнув еще раз, свинья пошла своей дорогой.
Кланяться свинье! Не убитый железом, пука готов был умереть со стыда и возжелал убить Лиама за то, что тот притащил его в этот ужасный город. Но прежде он должен был помочь этому жалкому смертному.
Лиам был голоден и хотел пить еще утром, когда сошел с «Вашингтона». К полудню он успел устать, натер ноги и был вконец озадачен. Когда Мадра принюхался к двери трактира некой Мэйв Макдонах, как принюхивался до этого к дверям пятидесяти подобных заведений, Лиаму было уже все равно. Единственным отличием этого трактира от остальных была табличка «бесплатный обед» в окошке. Прочитав меню холодное мясо, соленья и лук, он взмолился святой деве Марии о том, чтобы его путешествие окончилось здесь. Вторую, благодарственную молитву он прошептал, когда Мадра, вздернув уши и хвост, проковылял по грязным ступенькам и скрылся в темном помещении.
У стойки Лиам узнал, что «бесплатный» обед полагался при покупке двух кружек пива по пять центов. Пиво оказалось слабым и кислым, а мясо напоминало подошву, но Лиам был рад и этому. Пока он ел, рядом присела одетая в цветастое платье пышнотелая темноволосая женщина с дерзким взглядом и загорелой кожей, буквально сунув Лиаму под нос надушенную терпкими духами грудь.
Нравится, а, парниша? Можем устроить и более подробный осмотр.
У Лиама закружилась голова, и он уже готов был согласиться, когда раздался голос другой женщины звонкий и мелодичный, словно серебряный колокольчик. Проститутка шикнула, обнажив чересчур острые, чтобы выглядеть красивыми, зубы, и скрылась за спинами других гостей.
Опешив, Лиам взглянул на высокую рыжеволосую женщину на другом конце бара. Ее плечи укрывала бледно-зеленая шерстяная шаль; силуэт женщины буквально светился, ее кожа была светлее, волосы ярче, глаза лучезарнее, чем у обычной женщины. За полгода с пукой Лиам научился распознавать таких созданий, и никак не ожидал встретить их в Новом Свете.
Добро пожаловать на Пять углов, сказала женщина. Хороший у вас пес.
Лиам опустил взгляд на Мадру, который загадочно пыхтел у его ног.
Что вы, он мне не принадлежит, ответил он. Точнее, я ему не хозяин. Просто наши пути сошлись.
Женщина широко улыбнулась. Лиам с облегчением отметил, что ее зубы отличались лишь ослепительной белизной и ровностью.