Дежарден не имел никакого отношения к медицине. В том не было нужды. Во всей вселенной существовали лишь две вещи, которые стоило знать: термодинамика и теория информации. Кровяные клетки в капиллярах, протестующие на столичной улице, путешественники, подцепившие какой-нибудь новый арбовирус в Амазонском заповеднике то есть жизнь и ее побочные явления, на самом деле мало чем отличались друг от друга, лишь масштабом да ярлыком. И как только ты это понимал, выбирать между эпидемиологией и контролем над воздушным трафиком необязательно. Ты мог делать и то и другое, переключаясь в любой момент. Ты мог делать все что угодно.
«Ну, за исключением очевидного»
Ахилл, конечно, не возражал. Ходить в химических рабах у собственной совести не так уж плохо. В таком положении никогда не беспокоишься о последствиях.
Правила неизменны, но дьявол прячется в деталях. Не повредит захватить с собой какого-нибудь биоэксперта. Он звякнул Джовелланос:
Элис, мне тут передали какой-то патоген в Цинциннати. Не хочешь прокатиться?
Конечно. Если только ты не против, чтобы с тобой ездил человек со свободной волей, который может поставить под угрозу выполнение первостепенных задач.
Он решил не обращать на это внимания:
Что-то нехорошее объявилось во время одной из проверок: автономка запечатала больницу и разослала тучу сигналов во все точки, которые могут попасть под удар. Их, в свою очередь, тоже прикрыли, насколько могу судить. Вторичные сигналы поступают даже сейчас. Я отслежу источник тревоги, а ты выясни все, что можешь, насчет инфекции.
Хорошо.
Он принялся вводить команды. Дисплей в комнате померк до приятной, не отвлекавшей внимания низкоконтрастной серости; яркие первичные цвета потекли прямо на оптические имплантаты Ахилла. Водоворот. Он погружался в Водоворот. NMDA-рецепторы [5], аккуратно дозированные психотропы, затылочная доля коры, на восемнадцать процентов перепаянная ради оптимального распознавания образов, там все это было практически бесполезно. Что толку от жалких двухсот процентов ускорения в борьбе с тварями, которые живут с такой скоростью, что каждые десять секунд появляется новый вид?
Возможно, небольшой. Но Дежарден любил риск.
Он запросил схему местной метабазы в реальном времени: 128-узловой радиус с центром в автономном сервере Центральной больницы Цинциннати. Дисплей отображал логические расстояния, а не реальные: если добавить в цепь хотя бы один сервер, от него могло оказаться дальше до системы в соседней комнате, чем до такой же в Будапеште.
На экране зажглась серия крохотных вспышек, закодированная по цвету в зависимости от возраста. Центральная больница куксилась посередине, до того красная, что уходила чуть ли не в инфраспектр, древний эпицентр возрастом около десяти минут. Чуть дальше располагались не столь давние оранжевые и желтые воспаления: фармы, другие больницы, крематории, куда в некий критический срок поступали объекты из источника заражения. А еще дальше поверхность расширяющейся сферы усеивали яркие белые звезды: вторичные и третичные очаги, фирмы, лаборатории, корпорации и люди, которые недавно вступали в контакт с фирмами, лабораториями, корпорациями и людьми, которые
Автономка Центральной разослала оповещения о заражении всем друзьям в Водовороте. Те, в свою очередь, вывели по предупреждению и передали дальше, как будто делились сигнальные сирены. Ни один из агентов не был человеком. Пока что люди в процессе роли не играли. В том-то и заключалась вся суть. Сапиенсы никогда не смогут действовать настолько быстро, чтобы еще до обеда изолировать целые учреждения.
Человечество перестало жаловаться на столь экстремальные предосторожности сразу после пандемии энцефалита в 38-м.
Джовелланос появилась в окошке:
Ложная тревога.
Что?
В нижнем правом углу обзора поверх схемы возникла картинка:
ХХХ ХАРДКОР БЕСПЛАТНО ХХХ
БОНД22
ТЫС ЧИ ГОРЯЧИХ С МУЛ ШЕК
БДМС НЕКРО ЗОЛОТОЙ ДожДЬ
ПЕДОсНАФФ
ХХХ не вх34,03 ВАМ НЕ ИСПОЛНИЛОСЬ 11 ХХХ
Вот это спровоцировало тревогу, пояснила Джовелланос. Скрин с больничного координатора.
Подробнее.
Координатор берет мазки с вентиляционных фильтров и проверяет их на всякие сюрпризы. Вот эта конкретная культура в пробирке за две секунды прыгнула с нуля до тридцатипроцентного покрытия. Что невозможно, конечно, даже в больничных условиях. Но система этого не знала. Какой-то баннер-вирус сбросил свой груз прямо в ее визуальную память, и координатор просто сделал свою работу, ища темные пятна на светлом фоне. Не винить же его за простую безграмотность.
Это все? Ты уверена? спросил Дежарден.
Я проверила сопутствующие данные: никаких признаков токсинов, белков ничего. Система перестраховалась посчитала, что штука, растущая такими темпами, должна быть опасной, ну и мы получили результат.
А в больнице знают?
Да, естественно. Они сообразили почти сразу же. Уже послали приказ на отмену, когда я им звонила.
Дежарден вгляделся в схему. На периферии по-прежнему расцветали цветные точки.
Но тревога не утихает, насколько я вижу. Еще раз проверить сможешь?
Они всегда могли закоротить карантин объявлением в средствах массовой информации могли даже позвонить и обговорить вопрос, если понадобится, но это заняло бы часы; все это время десятки, сотни учреждений стояли бы парализованные. Больница уже разослала контрагентов для отзыва тревожных сигналов. Тогда почему ядро на схеме Дежардена еще не позеленело от успешных отмен?