И, уже спеша к главному зданию пролетая мимо студентов, теней-слуг, преподавателей, и фея-куратора я понимаю, что солгала. Точнее, слукавила.
Любить я не знаю. Мне важно знать, что будет с Дамианом, и я хочу, чтобы он был счастлив.
Но любовь?
Я не знаю
Глава 4. Часть 2
На спец. курс в итоге опаздываю. Не сильно, на полчаса пока я заблудилась, пока выяснила, где буду заниматься, пока нашла дорогу (Габриль не появился меня проводить, а я не позвала). Часы в открытой галерее, увитой вьюном и виноградом, показывают два тридцать, когда я со всех ног взбегаю по ступенькам, поскальзываюсь на последней, чудом не падаю, но отпускаю длинный подол платья, наступаю на него и слышу характерный треск рвущейся ткани. Кусок вышивки фиалки на изумрудном фоне остаётся на ступеньке.
Извините, я опоздала! восклицаю, ногой отбрасывая лоскут в траву, к милым, позванивающим на ветру колокольчикам.
Спасибо, что вообще почтила меня своим присутствием, спокойно отзывается стоящая у круглого стола
Мам?
Добрый день, Виола, мама огибает стол, подходит ко мне и, нахмурившись, изучает порванный подол. Пожалуй, тебе стоит пройти ещё один курс подготовки: манеры. Принцесса никогда не опаздывает, никогда не бежит сломя голову и не запутывается в собственных юбках.
Мам, а научи меня летать? Я тогда в два раза быстрее везде успевать буду, и уже представляю, как стану, аки Супермен, рассекать пространство, когда мама отвечает:
Виола, феи летают только когда это необходимо. И только когда они полностью постигнут свою магию. Тебе до этого ещё далеко. К тому же, во дворцах у людей так много красивых мелких вещей Будет жаль, если рядом с ними объявится фея-недоучка.
Вот так мечты и рушатся.
Садись, Виола, маме словно нет дела до моего недовольства. Давно пора начинать.
Мы начинаем, и если первые десять минут я ещё пытаюсь внимательно слушать, то уже через двадцать просто слежу, как по ближайшему ко мне виноградному листу ползёт улитка.
Мама читает по бумажке. Листов у неё много, читает мама невыразительно, скучно, с ошибками в интонации. Слова сливаются в сплошной поток и не прекращаются, не прекращаются, не прекращаются, как улитка, которая ползёт, ползёт, ползёт
Виола!
Да, мам? зевая, я перевожу взгляд на неё. А может, хватит на сегодня? Я уже и так сильно поумнела
Мама с сожалением смотрит на меня как на закоренелого двоечника, которому в будущем кроме метлы ничего не светит.
И зачем же нужны дарители?
Эм-м-м Чтобы дарить?
Что?
Э-э-э Мам, ну это скучно, эта твоя лекция. Ты сама её сочинила?
Мама бросает взгляд на записи у неё в руках. Поджимает губы.
Их писала ещё моя мать. Твоя бабушка, Виола. Гортензия Ослепительная, от упоминания которой вздрагивают все короли этого мира.
Она их тоже чем-то одаривала? невпопад интересуюсь я, и мама со вздохом бросает листки на стол.
Безнадёжно. Мне всё больше кажется, что отец тебя испортил.
Не надо говорить плохо про папу, огрызаюсь я. Это ты нас бросила, а он меня вырастил. Он, а не ты, а теперь тебе не нравится результат? Сама виновата!
Мама отводит взгляд и с минуту тоже смотрит на вечно-ползущую улитку достаточно долго, чтобы я пожалела, что сорвалась.
Виола, давай я расскажу тебе всё ещё раз но своими словами?
Я выдыхаю кажется, ссора пока откладывается.
Да, мам.
Мама садится в кресло напротив, зачем-то берёт мои руки в свои, ловит взгляд и начинает рассказывать. Наверное, это какая-то магия, но теперь я запоминаю чуть ли не каждое слово. Они врезаются в память, как бесконечные золотые волны маминых волос, и в этих волнах запутываются мои мысли: как она справляется с такими длинными волосами ещё длиннее моих? Как у неё получаются так легко держаться? Почему она не тащит с собой толпы мужчин, каждый раз, когда где-нибудь появляется? Я вот без этого теперь не обхожусь.
Напоследок после проверочных вопросов мама учит меня, как держать под контролем «флер». Это то, отчего сходят с ума мужчины, это естественно для феи, как золотая пыльца «А такая тоже бывает?» удивляюсь я. Мама смеётся, проводит себя по волосам и показывает мне руку золотую.
Присмотревшись, я понимаю, что и ткань её платья, которую я раньше принимала за золотую, тоже покрыта этой пыльцой.
Она позволяет летать? Да? вспоминая мультик про Питера Пэна, спрашиваю я.
Мама смеётся ещё веселее.
Ну что ты, Виола. Нет, она образуется, когда мы колдуем слишком много и слишком часто. Загляни в мировую историю раньше люди ловили фей именно из-за пыльцы. Пока не разобрались, что мы можем давать не только золото в маленьких количествах, но и наколдовать, например, целиком набитого этим самым золотом осла Мама устало закрывает глаза. Знаешь, мне кажется, я погорячилась с этим спец. курсом, Виола. Ты не я, тебе нужно объяснять это иначе. Давай в качестве домашнего задания ты потренируешься и совершишь хотя бы пять добрых дел за эту неделю? Как думаешь, справишься?
А это должны быть грандиозные добрые дела? на всякий случай уточняю я. Вроде спасения ещё одного бедолаги от проклятия? Или что-то более приземлённое?
Мама улыбается и ласково гладит меня по щеке.