Именно Вейл не находит в этом ничего смешного. Вместо этого он зачем-то подцепляет пальцем мою прядь и сжимает в руке. Значит, Виола? Он снова улыбается и эта совершенное очарование возвращается. В ответ у меня в голове прямо-таки грохочет сигнал тревоги. Но это же глупо встать, развернуться и уйти Или нет?
Ты, конечно, любишь мёд? глубоким, чувственным голосом говорит вдруг Вейл. Позволь предложить тебе медовые руле
Что ты делаешь с моими волосами? мой вопрос похож на вскрик. Или, скорее, на визг.
Идея сбежать и даже через окно, и даже не посмотрев, есть там карниз или нет уже не кажется такой бредовой.
Наоборот, она мне с каждым мгновением всё больше нравится.
А Вейл всё наклоняется и наклоняется ко мне слишком близко и эта близость как будто лишает меня сил, приковывает к дивану, не даёт двинуться. Уверена, Вейл это как-то чувствует, но продолжает:
Ниммерия славится своими лугами, так что мёд у нас на любой вкус Тебе понравится Фея
Ты знаешь, пытаясь сбросить с себя оцепенение, я отодвигаюсь, но Вейл тянется следом, сползает на подушки. Так мы «путешествуем» к другому подлокотнику, где я оказываюсь зажата между Вейлом, этим самым подлокотником и спинкой дивана. Вообще-то Я на самом деле не очень люблю мёд И луга тоже Вейл, что ты делаешь? Отпусти мои волосы!
Но он только берёт меня за плечи, поворачивает к себе и слабость усиливается. Дурея от неё, я поднимаю руку на это у меня ещё сил хватает и прижимаю палец к губам Вейла, которые уже непозволительно близко.
Прекрати сейчас же И имей в виду: у меня очень ревнивый парень. И он о-о-очень злой. Так что если тебе дорога жизнь
Это ты про бастарда, что ли? удивляется Вейл и на мгновение отстраняется. Достаточно, чтобы мне стало легче.
Да, я пытаюсь встать, но этот ниммерийский принц меня так прижал к подлокотнику, что я могу только бесполезно дёргаться. Как пришпиленная бабочка. Его зовут Дамиан. Вейл, отпусти меня немедленно.
Но он только усмехается и снова тянется ко мне.
Не сопротивляйся фея Поверь, оно того стоит
Дальше я эту чепуху не слушаю потому что нахожу рукой на столике сбоку подсвечник и, недолго думая, опускаю его Вейлу на голову. И пусть благодарит свои звёзды, за то, что свечи в нём не горели, а я не могла как следует размахнуться.
А потом смотрю подальше, у окна (нет карниза!) как он морщится, потирая ссадину у виска Вспоминаю, что мама говорила помочь принцу А не подсвечниками бить.
Это было бы очень по, хм, феевски помочь парню, зацеловав его до невменяемого состояния успокаиваю я себя. А именно это с Вейлом бы случилось. Или со мной? У меня же до сих пор голова кружится.
Не подходи! Или я Я буду защищаться! предупреждаю, выставляя перед собой подсвечник, когда Вейл поднимается с колен.
Виола, это не смешно! огрызается он. Сейчас пробьёт полночь, я нервно оглядываюсь на часы да ладно, уже? Нет, ещё только десять. А Вейл продолжает: И после полуночи без моего поцелуя ты умрёшь, и у меня даже не будет надежды когда-нибудь тебя оживить.
Ага. Кажется, мы потихоньку приближаемся к той проблеме, из-за которой я здесь. Всего-то надо было разок двинуть парня подсвечником.
А можно подробнее? Желательно с того места, где я должна умереть.
А можно подробнее? Желательно с того места, где я должна умереть.
Вейл смотрит на меня с подсвечником наперевес вздыхает и, уже не чарующе совершенный обычный парень, (хотя признаю, внешность у него экзотичная) кивает в сторону неприметной дверцы.
Идём, покажу.
Сначала я предупреждал каждую, чтобы она просто не заглядывала в эту комнату. Давал ключ и требовал, чтобы она им не пользовалась.
Ну ты и садист.
Вейл смотрит на меня и вздыхает:
Как скажешь что бы это ни значило. Так вот, я давал ключ, а потом уезжал в школу. Девушки были довольны я их из бедных в основном брал. Они жили во дворце, купались в роскоши и всего-то за это нужно было не открывать дверь, к которой мой маг прикрепил это проклятье. Но каждый раз, когда я возвращался всегда, абсолютно всегда, даже когда я давал не тот ключ они уже были здесь, Вейл грустно кивает на круглую залу, без окон, пыльную и очень скромно украшенную деревянной резьбой на панелях у потолка и полную хрустальных гробов. Их так много, что многие стоят друг на друге в три ряда, а у порога уже растёт четвёртый. Это было раньше. Сейчас проклятье стало ещё сильнее: несчастной красавице удаётся продержаться со мной только до полуночи, а потом, если я её не поцелую, у меня на руках остаётся её тело. А если поцелую, то вот, он снова указывает на гробы.
Печально, на мгновение мне становится любопытно: он всех этих красавиц только целовал или Настолько любопытно, что я даже собираюсь спросить. А потом встречаюсь с Вейлом взглядом и понимаю, что нет, мне неинтересно. Совсем.
И глаза его чёрные, как угольки на лице, мне не нравятся!
Совсем.
Кажется, это снова начинается: его очарование.
Я дышу глубже и пытаюсь себя отвлечь (А в голове бьётся мысль: утром я на мужчин так же действовала? Хотя нет, они все очень живенько мне в любви признавались, а не соловели штабелями мне под ноги).