Целое мгновение я хочу сделать так, как она говорит. Она права: мне нравится Ромион, и иногда кажется, что между нами могло бы быть Может, не любовь, но что-то, чего не случилось у мамы с папой, и чего я правда хотела бы. Чтобы меня ценили, заботились обо мне. Чтобы как за каменной стеной
Ты сделаешь его счастливым, и тебе не придётся бросать ради этого свой мир. Он этого у тебя не попросит.
Я не люблю Ромиона. По-настоящему. Я
Любовь бывает разной, фея. Зачем тебе эта настоящая любовь, если из-за неё приходится страдать, если за неё нужно бороться, искать её? Разве тихое счастье не лучше?
Ромион трёт уставшие, покрасневшие глаза, садится на подлокотник кресла, морщится и продолжает заниматься бумагами. А ведь он даст то, что прошу, думаю я. Свободу он же король, и женится на какой-нибудь принцессе. Женится, а любить будет меня. Я фея, я знаю, как вызывать любовь. Ну, или научусь. Время от времени мы будем встречаться, и это будут бурные встречи Или я поселюсь во дворце, и буду делать, что хочу, а он построит для меня воздушный замок из мелодий и лебединых перьев и станет его охранять. Мы оба будем знать, что любовь здесь и рядом не стояла, но мы будем ценить друг друга и уважать, мы будем друзьями, и разве
Разве это не лучше? шепчет красавица. Чем страдать и умирать просто шаг
Мгновение, целое мгновение я представляю себе такую жизнь, сладкую и горькую одновременно. Лучше, чем у мамы всё, как я хотела. Любовники и свобода, но есть, куда вернуться, где тебя ждут и ценят
Я отворачиваюсь, отталкиваю от себя девушку и ступаю на чёрную дорогу. Дышать сразу становится нечем, глаза слезятся, но я делаю ещё шаг и ещё, осторожнее, потому что тропа очень узкая, дальше будет ещё уже
А ведь я дала тебе шанс, морщится красавица, скользя над лавой. Почему ты выбрала смерть?
Я хочу быть целой, слова даются с трудом от серы першит горло. Если есть хоть призрачный шанс, никто не выберет неполноценную, ущербную, ненастоящую жизнь.
Я выбрала, серьёзно отвечает девушка.
Жалеешь? Я поднимаю взгляд на неё. Зря нога соскальзывает с камня, под подошвой булькает лава, я бесполезно хватаюсь руками за воздух, падаю
Больно ударяюсь спиной о нагретые камни.
Жалею, отвечает Хозяйка мрачная фигура в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Голос её звучит гулко, не по-человечески. Скорее, так бы заговорил камень, если бы мог. Что ж, Виола, иди.
Я встаю и изумлённо смотрю на ворота точнее, простую каменную арку. За ней ничего, только темнота. Оглядываюсь дорога-ниточка меж рек лавы осталась позади.
Иди, повторяет Хозяйка. Что найдёшь твоё.
Спотыкаясь на острых камнях, я подхожу к арке и начинаю понимать, что тропа меж извергающихся вулканов была ещё цветочками. Мрак за аркой живой, ледяной и опасный. Очень легко поверить, что если я сделаю ещё шаг, меня просто не станет. И я колеблюсь не каждый раз встречаешься лицом к лицу со смертью.
А потом вспоминаю, что там, в этом холоде Дамиан. И нет, я просто не смогу оставить его одного, банально, пафосно или нет, но я пойду, потому что он там.
Интересно, о чём думал Дамиан, когда шёл этой же дорогой?.. Может быть, тоже обо мне? Он же вернулся потом и спас нас.
Вдохнув, я закрываю глаза от страха и делаю последний шаг, за арку.
Земли здесь нет. Ничего нет я лечу в полной темноте, сердце стучит сначала громко-громко, потом тише, медленнее И падение уже не пугает, как сначала я падала так не раз и даже не два, когда просыпалась в спальне Дамиана, когда он забирал моё тепло, мой свет. Здесь, очевидно так же, просто некому больше протянуть мне руку, схватить и вытащить. Меня это ничуть не пугает наверное, мой страх тоже исчез, растворился, как я сама растворяюсь в ледяной темноте. Сердцу только больно, оно ещё трепещет легонько, как пойманная бабочка, и я чувствую, как с него будто слоями снимают чувства, эмоции, воспоминания больно, я хочу, чтобы это поскорее закончилось.
А потом ледяные когти скребут о что-то твёрдое звук неприятный такой, словно по стеклу. И перед глазами расцветает яркая, сияющая фиалка. После она просто становится светом, тёплым, нежным светом и падение замедляется, а чуть погодя и вовсе прекращается.
Я прихожу в себя на каменном полу коридора, очень похожего на тот, что ведёт в дворцовые темницы. Только здесь ещё темнее, и факелы горят зелёным пламенем. Жутко.
А ровно надо мной мерцает тёплый, золотой светлячок. Я протягиваю руку, но он уворачивается, отлетает, потом возвращается, снова отлетает Зовёт.
Целая вечность уходит на то, чтобы встать. Потом чтобы собрать и перевесить через локоть распустившиеся волосы. Они тоже мерцают, и золотая пыльца осыпается с них, мне даже чудится звон. Так звенят в Садах некоторые виды ночных колокольчиков
Шатаясь, держась за стены, я иду за пляшущим в воздухе светлячком. Сначала медленно, точно вспоминая, как это ходить. Потом всё увереннее. В голове бьётся, в такт мерцанию светлячка: «Дамиан!»
Дамиан, сначала хрипло, потом, откашлявшись, громче зову я. Ты здесь? Или до тебя ещё чёрт-те сколько идти?.. Дамиан?
Но никто мне не отвечает, только светлячок нетерпеливо скачет, когда я останавливаюсь передохнуть.