«А с ним всё в порядке? С Дамианом?»
Что-то внутри дракона клокочет.
«О да!»
Я укладываюсь на горячую чешую, скрещиваю ноги, зажимая между ними подол, и выдыхаю, успокаиваясь.
Ладно, утро вечера мудренее. Главное, я выбралась. Завтра разберусь, что делать с героем, с Властелином, с драконом, со всеми!
А над головой ярко-ярко сияют звёзды
Глава 11
В которой герой отправляется в поход.
Небо светлеет, а потом и вовсе становится золотым. Я протягиваю к нему руку, и с пальцев срываются искры. Искры? Нет, пыльца. Снова И, такой же золотой, в глаза бьёт солнечный луч, от которого я пытаюсь отгородиться, заслоняюсь рукой, но он всё равно просвечивает сквозь пальцы.
Я лечу на кровати в рассветное небо. И нет, спросонья меня это ничуть не удивляет. Ни то, что фиалки на лифе дрожат от ветра, которого я не чувствую, ни то, что мои волосы словно летят отдельно ввысь, как золотая тропа в небо. Всё вокруг золотое.
Красиво
А потом кровать резко ныряет вниз, сквозь розоватые облака. Сердце подпрыгивает, но я закрываю глаза, вспоминая, что это же сон. А во сне всегда лучше покрепче зажмуриться, если можешь, тогда приснится что-нибудь другое, что-нибудь хорошее. Может, я снова буду лететь в золотом небе?..
Реальность бьёт, как обычно, больно: меня подбрасывает, а потом со всей силы ударяет о землю, о мокрую от росы траву.
«Прилетели», раздаётся в голове знакомый голос, от которого у меня мурашки по коже.
«Куда прилетели?» думаю я не то чтобы в ответ, а просто, удивившись.
В нос лезет острая травинка, я отмахиваюсь и вспугиваю проснувшегося кузнечика. Потом поднимаюсь на локтях.
Матово-чёрный дракон изгибает шею в рассветных лучах прямо как картинка из какого-то любимого папой фильма. Этот, как его, «Волшебник Земноморья»? Там солнце тоже обмывало дракона в последнем кадре, а он, такой огромный, смотрел на героя сверху вниз, и было совсем не страшно, что глаза у него ярко-алые и
Всё волшебство, всю красоту рассвета снова разбивает голос в голове:
«Виола, просыпайся. Мы прилетели. К герою».
К какому геро Твою!..
Да, бормочу я. Во рту неприятно сухо, глаза слипаются. Ага. Сейчас. Встаю
Но встать получается только на колени я сижу, покачиваясь, в мокрой траве, отчаянно зеваю, жмурюсь, потому что в глаза по-прежнему лезут солнечные лучи.
Потом лба касается тёплая рука, и я вздрагиваю. Снова золотой свет. Он смешивается с солнцем, искрится, от него быстрее стучит сердце и из глаз текут слёзы
Туан убирает руку, встаёт и тянет меня вверх за плечи.
Давай, Виола. Пора.
Дышать сразу становится легче. И звуки словно просыпаются: птицы, кузнечики, шелест листвы, жужжание. Впереди яблоневая роща, почему-то в цвету. Какие ненормальные яблоки цветут осенью?..
А где герой? тупо спрашиваю я, оглядываясь. Концы волос тянутся за мной по траве, пока я кручу головой. Мокрые, в них запутались травинки и мелкие белые цветы, похожие на звёзды.
Виола! раздражённо бросает Туан. Ну же! Герой предаётся отдыху перед новыми подвигами.
То есть, он предаётся, а я тут с зарёй должна проснуться?!
А я вообще всю ночь летел, огрызается Туан. Идём, разбудишь своего героя. Идём-идём.
Не большой у меня выбор Я иду следом за Туаном, придерживаю подол платья одной рукой, другой волосы С пальцев сыплется пыльца. В рассветных лучах она ярко сияет, и за мной остаётся след из фиалок сиреневых и розоватых. Туан замечает их, вздыхает.
Ты не могла бы этого не делать?
Ты не хуже меня знаешь, что я понятия не имею, как «это» не делать! Ай!
Это моими цветами на венке интересуется шмель. Я в принципе, не против насекомых, особенно комаров, но ос, пчёл, а уж тем более шмелей есть нельзя, и кусаются они больно. Жабой то никогда не интересовались, зато теперь С этими цветами!..
Виола! голос Туана становится умоляющим. Не шуми! Пожалуйста!
Шмеля он как-то хитро хватает за крылья и ссаживает на одну из фиалок у нас под ногами. Шмель, кажется, доволен.
Спасибо Я их боюсь.
А что? Это нормально. Все девчонки боятся шмелей.
Туан только вздыхает.
Ты же фея
И что? Это значит, что не укусит?
Ты можешь им приказывать.
Да ладно? я смотрю на шмеля и думаю, что бы такого ему приказать для пробы, но Туан тянет меня за руку.
Виола, идём.
В середине яблоневой рощи возвышается круг камней. Острых, точно клыки, белыx камней. Лучи падают на них, и камни будтo светятся изнутри. Сквoзь молочно-туманную поверxность виднеются алые прожилки.
Что это? почему-то шёпотом спрашиваю я.
Туан только кивает в центр круга. Там возвышается серый, уродливый камень, который сxоду напоминает мне старика в серой шляпе.
Это то, что я думаю?
Если ты о наставнике героя, то да это он, шёпотом отвечает мне Туан. Как только солнце взойдёт, он превратится в человека. И тогда нам лучше быть подальше отсюда.
Но
Потом, Виола, он снова тянет меня за руку к усыпанной белым песком тропе.
Но там окаменевший старик, а ты говоришь: «Потом»?!
А я дракон, который превращается в человека, тебя это тоже смущает? огрызается Туан.
Я не наxожусь, что ответить.
У домa двухэтажного оcобняка с алой черепичной крышей и весёленькими голубыми ставнями (ну просто пряничный домик!) Туан долго озирается и, наконец, ведёт меня к поляне за домом. Она вся поросла клевером, и посреди неё лежит красивый рыжий кот, которого Туан шипением прогоняет. Уходит кот, впрочем, с достоинством по истине королевским. Может, заколдованный принц?..