Да, мне сразу сказали, что этот мир реален и мало похож на тот, который я придумала, что живут тут реальные люди. Я с первого дня все это знала. Но знать и верить разные вещи, как объяснял недавно Мэйтин. Поверила я только теперь и, придавленная этой верой, села прямо в снег на обочине и разрыдалась. Потому что автомобиль был настоящим, и настоящий водитель сыпал без разбору настоящим матом, а мне было по-настоящему плохо и стыдно за только что сделанную настоящую гадость и за все, что я наворотила за несколько дней в судьбе настоящей Элизабет и ее близких.
Мисс! забыв о машине, усач побежал ко мне. Вам плохо, мисс?
Мисс! забыв о машине, усач побежал ко мне. Вам плохо, мисс?
Он поднял меня и потащил к своей развалюхе, на ходу бормоча о вреде сидения в снегу, а я, глотая слезы, врала про подвернувшуюся ногу.
Отвезу вас в лечебницу, сказал мой спаситель, запихнув меня в провонявший бензином и гарью салон.
Не надо, уже почти не болит, замотала я головой. Да и как? Автомобиль же сломался.
Сломался, подтвердил водитель. Но поедет. Механике отбой, включаем магию!
Он стащил перчатки, схватился за руль, и двигатель заурчал.
Еще утром я улыбнулась бы, подумав, как просто все в этом мире, где магией можно заткнуть любые дыры. Теперь же видела, как напряглись лежащие на руле руки, как побелели пальцы. Ничто не давалось даром, у волшебства была своя цена, а оцененное волшебство автоматически теряло статус чуда.
Так куда вас подвезти, мисс?
Если можно в храм.
Молиться я по-прежнему не умела, но, быть может, Мэйтин услышит меня в своем святилище. «Прости меня, боже, потому что я согрешила», скажу я ему. А он ответит, что так было надо, что ради высшей цели можно пожертвовать принципами, а в любви и на войне все средства хороши. И мне станет легче
Я сама в это не верила.
Когда автомобиль остановился у храма, настолько огромного, что рядом с ним человек должен был чувствовать себя букашкой, я поблагодарила водителя и поднялась по ступеням к гигантской двустворчатой двери. За дверью ждал просторный зал. Пол, выложенный мозаикой. Потолок, такой высокий, что при попытке рассмотреть рисунок на арочных сводах начинала кружиться голова. Фрески на стенах. Витражи в окнах. Свет клонившегося к закату солнца пробивался сквозь цветное стекло, рождая тысячи радуг
От красоты и величия этого места должно было дух захватывать, но не в моем нынешнем настроении. Даже картины из жизни богов, которая недавно так меня интересовала, рассматривать не хотелось. Я лишь отметила, что юный атлет в зеленой тоге, неизменно возглавлявший компании небожителей, ни капли не похож на знакомого мне мальчишку, и присела на одну из скамеек перед алтарем.
Тихо. Почти пусто. Лишь двое служителей рядом с курильницей, да с десяток прихожан разбрелось по залу.
Илси! окликнул кто-то.
Обернувшись, увидела идущего ко мне эльфа. На нем была обычная одежда, никаких длиннополых платьев и развевающихся плащей: строгое черное пальто, серый шарф, брюки, ботинки. Белые волосы аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в хвост. Но все же эльф: прозрачные глаза, острые уши и рисунок шрамами на щеках.
Здравствуй, Илси.
Я выдавила улыбку, с которой положено встречать друзей:
Здравствуй, Грайнвилль.
Не ожидал встретить тебя здесь, на языке людей он говорил чисто, а акцент появлялся, скорее, из-за необычного звучания его голоса, высокого и певучего.
Сама не ожидала, что приду, призналась я. А ты часто тут бываешь?
Да. В храме хорошо думается. Иногда прихожу сюда почитать.
А это можно?
Читать в храме? Грайнвилль улыбнулся, и мне показалось, что рисунок на его лице поплыл, изменив форму. Вряд ли богам есть до этого дело. И вообще до нас.
Есть, сказала я, вспомнив Мэйтина, круглосуточно отвечающего на звонки-молитвы.
Эльф, не подозревавший за Элизабет подобной убежденности, удивленно повел белесой бровью.
Извини, если оскорбил твои чувства, произнес церемонно.
Просто я верю, что мы им не безразличны.
У тебя что-то случилось?
С чего ты взял? я непроизвольно коснулась щеки, убеждаясь, что слезы уже высохли.
Люди редко вспоминают о богах, когда у них все хорошо.
Однако, логика. И не возразишь.
Грайнвилль, ты веришь, что цель оправдывает средства?
Зависит от того, что это за цель.
Спасение мира, например.
Тогда верю, сказал он не раздумывая.
И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство?
Можно.
А жить потом как?
Можно не жить.
Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам.
Ты спасла мир, Илси? спросил он серьезно.
Да. От еще одного боевого мага, я попыталась свести разговор к шутке. Перевелась на целительство.
Я уже знаю. Хорошее решение.
Надеюсь.
Думаю, ты не способна на убийство.
Угу, промычала я. Поэтому и перевелась.
Я не об этом. Об убийстве ради спасения мира. Ты не смогла бы.
«Что же тогда ты сделала?» будто бы спрашивал он.
Я давно хотела спросить: зачем эльфы учатся в академии? если ему позволено без предупреждения менять тему, то и мне можно попробовать. Ваша магия принципиально отличается от нашей, и я не думаю, что преподаватели-люди могут вас чему-то научить. Зачем тогда?