* * *
Посреди последнего в этих местах настоящего леса (небольшие рощи и заросли кустарника попадались в предгорьях и дальше, но здесь шумели кронами корабельные сосны) торчал одинокий скалистый утес, невесть как отбившийся от горной гряды и затесавшийся в зеленое море. На его вершине и построил замок барон Элгар Маледо, чьи владения непосредственно граничили с территорией подгорного народа.
Твердыня барона гордо именовалась Орлиным гнездом, хотя осколок скалы, который оно венчало, выглядел жалкой кочкой на фоне высящихся рядом гор-великанов – реального обиталища царственных птиц. Подножия их зеленели лугами, вершины покрывал вечный снег, между двумя этими цветами – зеленым и белым – серым кисейным поясом плавали облака. Большинство из нас целый день потрясенно пялились на заслонившие полнеба громады. Гномьи Горы. Вставший на нашем пути хребет тянулся на северо-восток до самого океана. Та его часть, что располагалась на землях Анхорнской империи, изгибалась гигантским серпом в западном направлении. Несколько перевалов, ближайший – всего в сотне миль отсюда, вели через горную гряду, названную каким-то шутником Ласковым хребтом. Но с того места, где мы находились, ни один проход не был виден, и белая стена казалась совершенно неприступной.
Наш пеше-конный отряд поднялся по вырубленному в скале серпантину. Перед самым замком дорога стала совсем узкой, так что не думаю, чтобы в хозяйстве барона имелась хотя бы одна карета. Четырехугольная, без новомодных изысков, башня замка словно являлась продолжением скалы, ее окружала толстенная стена с проложенной по верху крытой галереей с частыми бойницами. Перед воротами каменный карниз резко обрывался, перебраться через пропасть можно было только по подъемному мосту. При нашем приближении железные, в черных ошметках старого масла цепи загремели, разматываясь, и деревянный настил моста медленно опустился, едва коснувшись краев обрыва. Сначала кони эльфов и баронских посыльных, а после и мы протопали по плотно сбитым доскам и оказались в замковом дворе.
Разместить почти полсотни людей на стиснутой стенами внутренней площадке было не так-то просто. Нас, носильщиков, почти сразу отвели в каменный сарай, пристроенный к стене напротив самого замка. Внутри не было ничего, кроме двухъярусных лежанок, выстроившихся вдоль всего помещения. Ни тюфяков, ни тем более постельного белья. Так что выданное мне Вагой одеяло должно было пригодиться уже нынче ночью. Стражников, как я узнал позже, разместили в здешней казарме, отличавшейся от нашего сарая разве что наличием старых матрасов. Последнее преимущество, на мой взгляд, было спорным, поскольку в подгнившей соломе наверняка жило множество паразитов.
Ильяланну ждала заранее приготовленная комната по соседству с опочивальней барона. Первое время эльфийку, регулярно останавливавшуюся в замке, удивляло упорство, с которым барон раз за разом отводил ей под спальню эти покои. Маледо не питал иллюзий насчет отношения вечно юных к смертным, не делал попыток заглянуть к гостье в неурочный час, и все же комната, больше подобающая жене или любовнице барона, неизменно оказывалась в ее распоряжении.
– Господин Ильмариенн еще не отбыл? – осведомилась она у помогавшей ей наполнить медную ванну служанки.
– Нет. – Горничная закончила смешивать горячую воду с холодной и теперь с чашкой мыльного раствора ждала, когда эльфийка разденется.
– Его спальня на этом этаже? – Ильяланна сбросила дорожный костюм и с наслаждением погрузилась в теплую воду.
– Да, но утром он уехал из замка на прогулку и еще не вернулся. – Девушка принялась втирать мыльный раствор в пепельные волосы феи. Она не первый раз прислуживала заезжей госпоже, но взаимной симпатии, которая порой возникает при частом общении даже у женщин разного круга, между ними не было. Фея почти всегда одаривала горничную парой монет за услуги, но никогда – словами благодарности.