Так он просидел довольно долго, потом снова вздохнул, встал и отправился в спальню.
Ему казалось, сон длился час или два, не больше, да и какой это сон так, нечто среднее между реальностью и кошмаром. Картинки, голоса, безумные мысли Еще чуть-чуть и рассудок ему изменит. Он знал, что Люси совсем рядом, понимал, какая она хрупкая, и ненавидел сам себя. Его не покидало ощущение, что его рассекли надвое. Заново пережить все пережитое, заново пережить страдания, бедствия и тоску, которым он дал приют в своем сердце
В половине восьмого утра, когда Шарко лежал на спине, глядя в потолок и напоминая покойника, выставленного для прощания в траурном зале, ему позвонил Паскаль Робийяр.
Лейтенант узнал, кто был этот парнишка в черной пижаме.
Его звали Даниэль Мюлье.
Он сбежал из специализированного интерната в XIV округе Парижа.
Аутист
26
Шарко на цыпочках, чтобы не разбудить Люси, вышел из комнаты, быстро умылся и нацарапал несколько слов на клочке бумаги. И все. Никакого кофе, никакого радио, никакого шума. Беглый взгляд в сторону молодой женщины, мучительное желание обнять ее, прижать к себе перед расставанием, от которого сердце рвется на части. Стремление расстаться с ней навсегда боролось в нем с надеждой, что он найдет ее у себя дома, когда вернется. Способен ли он подарить ей хоть чуточку тепла? Способен ли он ей помочь, сделать так, чтобы ей не страшно было смотреть в будущее? Или, скорее, это она может ему помочь?
Хмурый, уже шумный город, пробки, проехать туда, куда надо, трудно, вопросов полна голова. Комиссар припарковался на стоянке интерната под названием «Блаженство» и пошел здороваться с младшим коллегой, который тоже только что подъехал и сейчас, привалившись к своей машине, прикуривал сигарету. Глаза у Леваллуа были опухшие.
Ну и как вскрытие? спросил комиссар, пожимая ему руку.
Жертву пытали как минимум два часа это когда выжигались буквы, икс и игрек-хромосомы, а потом выпустили из нее всю кровь. Тернэ умер не сразу, несколько секунд еще прожил. Остальное медицинские детали, которые нам мало что дают. В общем, ночь получилась лучше некуда. Да здравствует полиция!
Парня, кажется, впечатлило увиденное. Шарко положил Жаку руку на плечо, легонько встряхнул. Они двинулись к типичному зданию эпохи барона Османа, отделенному от улицы невысокой оградой и красивым цветущим садом. В XIV округе собралось много медицинских учреждений, где занимались душевнобольными, в том числе и главное из них клиника Святой Анны.
А какие новости насчет книжки Тернэ?
Несколько экспертов-биологов просидели над ней всю ночь и кое-что уже могут сказать. Но говорят, что там сплошная статистика, математика и евгеника. Во всяком случае, на сегодняшний день они не заметили больше ничего интересного. Правда, в книжке почти двести страниц и, думаю, надо больше времени, чтобы ее как следует изучить. Ну а главное они же не знают, что искать!
Евгеника, говоришь? А вокруг математические формулы?
Завлабораторией сказал, что мы можем сами ее прочесть, если нам нужно больше информации. И был зол.
Если нам нужно больше информации? Тернэ перед смертью указал именно на эту книжку еще бы нам не хотеть максимума информации о ней!
Человека, который принял полицейских, звали Венсан Одебер. Он представился директором интерната, в котором содержались четырнадцать взрослых пациентов с тяжелой формой аутизма, то есть не способных себя обслуживать. Даниэля Мюлье, сказал врач, учитывая состояние психики юноши, несколько часов назад привезли сюда и поместили в прежнюю палату. Нет никаких сомнений в том, что Даниэль не виновен в убийстве Стефана Тернэ: по словам директора интерната, все четырнадцать его подопечных всего два дня назад вернулись из Бретани после недельных каникул в специализированном центре, стало быть, в то время, когда было совершено преступление, Мюлье в Париже отсутствовал.
Венсан Одебер кивнул в сторону одного из окон первого этажа:
Окно комнаты Даниэля выходит во двор, и однажды ему уже случалось сбежать. Но это было два или три года тому назад.
А что его побудило сбежать на этот раз, как вы думаете?
Видите ли, Стефан Тернэ пообещал Даниэлю зайти за ним и взять с собой на конференцию по ДНК. Зайти он должен был вчера, а знакомы они были много лет и виделись раз или два в месяц. Даниэль всегда очень ждал этих свиданий, и он знал, что доктор всегда выполняет то, что пообещал. Но на этот раз Одебер помолчал, Даниэль разволновался и, чтобы успокоиться, стал считать, сколько зерен в килограммовом пакете риса. В таких случаях подсчет рисовых зерен для него лучшее лекарство: он запирается у себя в комнате, и мы оставляем его в покое, пока он не доведет свой ритуал до конца как правило, на это уходит часа четыре. Впрочем, ничего лучшего тут не придумаешь.
То есть вы не заметили, что ночью он исчез?
Директор интерната сунул руки в карманы, позвенел связкой ключей, вздохнул.
То есть вы не заметили, что ночью он исчез?
Директор интерната сунул руки в карманы, позвенел связкой ключей, вздохнул.
Понимаете, у нас же тут не тюрьма, нет никаких ночных обходов, никто без особой необходимости не врывается неожиданно в комнаты пациентов. Даниэль выпрыгнул в окно, перелез через ограду и оказался на улице. Дорогу он знал, поскольку не раз бывал в гостях у Тернэ.