Косвенные признаки «руки Кремля» можно было видеть на всех войнах в бывшем СССР. Но, по сравнению с предыдущими конфликтами, Москва на Донбассе действовала значительно более решительно. При безвольном Горбачеве и сильно пьющем Ельцине попытки Кремля сохранить империю были вялыми и непоследовательными. Более того, создавалось впечатление, что в России нет единого центра управления, и часто правая рука не знала, что делала левая. Сегодня Москва направила в нужное для нее русло энергию и так называемых казаков, и других добровольцев. И не так уж и важно, жалеют ли в Кремле о том, что ввязались в украинский конфликт. Назад пути уже нет, и, по крайней мере, нынешнее руководство России, волей или неволей, будет вынуждено продолжить имперскую политику. В какой-то степени все предыдущие конфликты на территории бывшего СССР оказались предтечей украинской войны.
Конфликт в Украине, поссоривший Россию с Западом, оказался не единственным судьбоносным событием в стремительно меняющемся мире. Неожиданно громко заявила о себе (запрещенная в России) организация Исламское государство. Среди ее боевиков оказалось немало выходцев из бывшего СССР. По опыту своего общения с исламскими радикалами Кавказа и Средней Азии я понимал, что создание этой радикальной организации было фактически неизбежно. Появление ИГ позволило мне по-иному взглянуть на многочисленные исламские радикальные организации Кавказа и Средней Азии.
Методы борьбы с боевиками ИГ в Сирии вызвали шквал часто вполне справедливых обвинений в нарушении прав человека. Увы, мой опыт работы западным правозащитником и последующий вслед за этим отъезд в США подточили мою веру в Свободу. Не то чтобы я стал противником демократии, но у меня появились сильные сомнения в необходимости ее экспорта в страны третьего (да и второго) мира. Как говорил один из героев Фазиля Искандера: «Хорошее начинание, но не для нашего климата!»
Работая в американских политологических центрах, я пришел к выводу, что среди политиков и политологов этой страны действительно есть «историческое» недоверие и предубежденность к России, а мои странствия по Латинской Америке заставили меня по-новому взглянуть как на антиамериканские настроения, так и на любовь в этом регионе к канувшему в Лету СССР. Хочу подчеркнуть, я не стал «ватником» и противником США; просто мой былой энтузиазм оказался слегка подточенным здоровым скепсисом.
Хотя в основном я пишу о конфликтах в бывшем СССР, я также включил в книгу главки об Афганистане, Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, войнах в бывшей Югославии и свои американские впечатления. И это не случайно.
Так, ситуация в Афганистане оказывает существенное влияние на соседнюю Среднюю Азию. Я также показываю, что, несмотря на попытки США «внедрить» в Афганистан демократию, стиль жизни в этой стране неотличим от средневекового, а женщина здесь ценится ненамного больше, чем хороший конь. Как мне сказала одна афганская школьная учительница: «Строить у нас демократическое общество это все равно что не умеющему считать человеку объяснять высшую математику. Мы к этому совершенно не готовы».
Конечно, Средняя Азия это не Афганистан, но и здесь попытки внедрить демократическую модель потерпели неудачу. В этом смысле интересен опыт Синьцзян-Уйгурского Автономного района Китая той же Средней Азии, но оказавшейся под китайской, а не российской колонизацией. Сегодня Пекин, как убедился я во время частых поездок в этот регион, жестко подавляет любые проявления сепаратизма, полностью контролирует мечети и медресе. Политической свободой здесь и не пахнет, зато китайские власти вкладывают в регион огромные инвестиции и всячески поощряют предпринимательство.
Конечно, Средняя Азия это не Афганистан, но и здесь попытки внедрить демократическую модель потерпели неудачу. В этом смысле интересен опыт Синьцзян-Уйгурского Автономного района Китая той же Средней Азии, но оказавшейся под китайской, а не российской колонизацией. Сегодня Пекин, как убедился я во время частых поездок в этот регион, жестко подавляет любые проявления сепаратизма, полностью контролирует мечети и медресе. Политической свободой здесь и не пахнет, зато китайские власти вкладывают в регион огромные инвестиции и всячески поощряют предпринимательство.
Глава, посвященная югославским войнам, также не случайна. Модная ныне идея единого Православного Мира, который хочет уничтожить Запад, была очень популярна в бывшей Югославии 90-х годов прошлого столетия. В независимости от того, как относиться к этому, интересно, почему такие взгляды исповедовали сербы.
Глава о США также очень важна. Вне зависимости от того, как относиться к этой стране, очевидно, что на сегодняшний день Америка является ведущей державой в мире. Для многих людей опыт этой страны является примером для подражания. Я пытаюсь понять, насколько американская модель органична для России, провожу параллели между межнациональными отношениями в России и США, показываю, что органичность демократической системы в США во многом объясняется психологическими особенностями американцев.