Впрочем, этого мы тоже не делали никогда.
Как зовут твоего брата? спросила Алиса, помешивая ложкой мутно-коричневую жидкость.
Это был сложный вопрос. По паспорту мой брат был Александром. Но уже довольно давно никому из нас не приходило в голову называть его Сашей, или уж тем более Саней. При встрече со взрослыми брат представлялся полным именем, а моим немногочисленным друзьям, иногда сталкивающимся с ним у нас в квартире, Сандром. Само по себе это звучало достаточно претенциозно, но так шло ему, что никто не замечал какой-то почти средневековой вычурности этого имени. Мы с мамой в наших разговорах всегда назвали его братом. «Мой брат» и «твой брат», соответственно.
Вообще-то он Александр, ответил я. Но ты, я думаю, можешь называть его Сандр.
Сандр? Алиса слегка приподняла тонкие брови. Странное имя.
Не страннее многих, пожал я плечами.
И чем занимается этот ваш Сандр? спросила она, делая большой глоток.
Если честно, ни я, ни мама не знаем наверняка. Предположительно он программист или что-то в этом роде. Но он нам ничего не рассказывает.
А живет он с вами?
И да, и нет. Иногда несколько дней подряд живет здесь, а иногда на месяц исчезает и только звонит.
Прямо человек-загадка, усмехнулась Алиса.
В своем роде, пробормотал я.
Мне вдруг пришло в голову, что на фоне такого таинственного брата я должен выглядеть довольно заурядным, несмотря на свой proficiency[3] и потенциальную стажировку осенью в Англии.
Брат появился примерно через час, принеся с собой запах мороза, табака и полную невозмутимость. Он возник в дверном проеме, как обычно, безо всякого предупреждения, посмотрел на нас внимательно и склонил голову в знак приветствия.
Добрый вечер, сказал брат, и то, как он это произнес, казалось невероятно элегантным. Он вообще был весь такой в черном свитере с горизонтальным вырезом, с едва заметной вечерней щетиной, с черными и чуть мокрыми от снега волосами, с черными глазами весь такой «добрый вечер», с ног до головы.
Мне снова стало неуютно. Я всегда считал себя привлекательным и не без оснований, но брат смотрелся, конечно, неподражаемо. К тому же он был старшим. И чертовски загадочным.
Алиса мой брат, представил я его довольно сухо. Брат, это моя Алиса.
Слово «моя» было в данном контексте совершенно неуместным. Я заметил, как Алиса стрельнула при этом глазами.
Очень приятно, вежливо кивнул брат.
Алиса тихо фыркнула и пробормотала: «Взаимно».
Мама скоро будет? невозмутимо спросил брат, и как-то незаметно наш разговор перешел в спокойное обсуждение насущных проблем, перемежавшееся интересными историями.
Мы сидели так до прихода мамы, а потом пили с ней листовой чай, заедая его неубедительными пирожными из супермаркета. В десять часов Алиса и я заторопились в ее Медведково, куда я весьма рыцарственно довозил ее каждый раз. Брат сообщил, что сегодня остается. Обычно это означало совместный просмотр какого-нибудь интересного артхаусного фильма. Я пообещал вернуться как можно скорее.
Мама скоро будет? невозмутимо спросил брат, и как-то незаметно наш разговор перешел в спокойное обсуждение насущных проблем, перемежавшееся интересными историями.
Мы сидели так до прихода мамы, а потом пили с ней листовой чай, заедая его неубедительными пирожными из супермаркета. В десять часов Алиса и я заторопились в ее Медведково, куда я весьма рыцарственно довозил ее каждый раз. Брат сообщил, что сегодня остается. Обычно это означало совместный просмотр какого-нибудь интересного артхаусного фильма. Я пообещал вернуться как можно скорее.
Когда мы уже стояли в прихожей, брат напомнил мне про билеты. Он давно хотел сходить со мной на концерт некого модного джаз-бэнда, игравшего в маленьких клубах. Билеты на него разлетались очень быстро, но я ждал денег за последний небольшой перевод. Раньше билеты покупал брат, но теперь я, начав что-то зарабатывать, активно стремился за все платить сам. Брат, уже подаривший мне и Deep Purple, и «Машину времени» на Красной площади, и старенького Клэптона, не возражал. Он был, по-своему, довольно чутким братом.
Наши походы на концерты были сугубо личным занятием. Я никогда не брал с собой ни друзей, ни девушек, брат тоже приходил один. Такая же история была с совместными выходами мамы и брата в свет. Он водил маму в оперу, на современный и классический балет и открытия модных выставок. Мать тогда надевала что-то неописуемо элегантное брат, безусловно, унаследовал свое чувство стиля у нее, и они шли такие прекрасные и недостижимо светские, что мне невольно становилось обидно. Мы тоже часто ходили с матерью в кино или на выставку, но это всегда получалось буднично и немного устало. У меня не хватало ни денег, ни подходящих знаний в области современного искусства, чтобы водить куда-нибудь маму так же шикарно, как это делал брат.
Я должен был понимать в свои полные двадцать лет, что нарушение традиций обычно ведет к революциям. А они, как известно, ничем хорошим не заканчиваются. Но я никогда особенно не любил джаз, в отличие от брата, и втайне побаивался, что мне на этом концерте будет невообразимо скучно. Поэтому я обернулся к Алисе, которая уже оделась и ждала меня, и спросил ее: