Он приблизился к единственному человеку, к которому испытывал чувство, хоть как-то похожее на любовь к своей ученице. Судя по всему, она находилась в бессознательном состоянии, раз не реагировала ни на шум шагов, ни даже на выстрелы. Безликий нежно приподнял ее упавшую на грудь голову Мастерски наведенная иллюзия рассеялась, к столбу было приковано безжизненное тело! Его ученица была давно и безнадежно мертва, она просто не могла выжить с горлом, перерезанным от уха до уха.
По залу пошла мелкая рябь, открывая то, что было ранее скрыто за завесой, поставленной членами Ордена. По всему периметру стояли монахи-оккультисты высоких степеней посвящения. Ловушку готовили специально для него, и Безликий сам сунул голову в петлю.
Сдавайся, Безликий! Тебе все равно не выбраться отсюда! издевательски захохотал старик в рясе, в котором маг узнал одного из настоятелей.
Сдаться своим врагам О такой глупости маг не мог подумать даже с большого перепоя. Лучше погибнуть в бою, чем подохнуть на костре под елейные проповеди святош, так любящих сжигать своих жертв под аккомпанемент сахариновой морали проповедей. Он ударил всей силой, что смог собрать, и зал охватила липкая и затягивающая паутина безумия и потаенных кошмаров.
Юнец, только недавно вышедший из ученичества, вдруг вспомнил о давней тяге к суициду, за несколько лет до этого столь успешно вылеченной, и недрогнувшей рукой вонзил стилет себе в сердце. Убеленный сединами монах, считавший себя устойчивым ко всем страхам и фобиям, вдруг закружился на месте в безумном танце, его пальцы рвали и калечили собственное тело в попытках содрать что-то невидимое и несуществующее. Он вспомнил детский страх перед пауками, ему казалось, что по нему бегут десятки противных многолапых существ, проникая под кожу и стремясь добраться до сердца. Каждый из попавших под ментальный удар Безликого сталкивался с персональным страхом, и преодолеть это могли далеко не все
Лучшего момента для отступления и быть не могло. Не мешкая ни секунды, маг рванулся к выходу из зала, но жемчужно-серый экран, перекрывший дверь, отбросил его на несколько метров и заставил проехаться спиной по не слишком чистому полу. Вскочив на ноги, Безликий заметил, что настоятели Ордена сумели отразить посланную им волну безумия и теперь старались освободить от ее губительного действия тех, кого еще можно было спасти. С десяток орденцев уже отправились в мир иной, не выдержав столкновения с собственным подсознанием. Это было лишь первым этапом боя, число жертв магии Безликого продолжало расти.
«И все равно не прорваться!» мелькнула мысль. Настоятели оказались слишком сильны, теперь действительно оставалось только захватить с собой побольше врагов, как сделали это в невообразимо далекие времена те, кто были первыми и истинными хозяевами этого места
Хотя Безликий не знал о случившемся в далеком прошлом, он ухватился за пришедшую из непонятного источника возможность, как за путеводную нить, позволяющую захватить с собой побольше своих врагов. Он не знал, да и не мог знать, что именно было на этом месте до монастыря. Ставя все на последнюю карту и надеясь на приход в его руки джокера, маг всю оставшуюся силу влил в заклятие, целью которого было проникнуть вглубь памяти тех камней, что лежали в основании монастыря. Ведь даже мертвый камень может помнить, особенно если его омыть щедрыми потоками крови и проклятиями защитников, стоявших до последнего.
В сознании Безликого, что в этот момент проникало вглубь времен, возникли картины, когда на эти земли только начинала приходить новая вера. Древние боги и их жрецы вначале не обращали внимания на религию, чьи адепты находили себе паству лишь среди рабов слишком ничтожными казались их раболепные повадки и проповеди смирения и всепрощения. Но льстивые намеки проповедников проникли в уши правителей, ведь управлять покорным людским стадом не в пример легче, чем гордым и свободолюбивым народом. И спустя пару десятков лет правители отвернулись от своих исконных богов, предав память предков во имя власти не только над телами, но и над душами подданных. «Огнем и мечом, бичом и псалмом я выжгу память о себе на ваших спинах!» вот тот девиз, что могли написать на своих знаменах распространяющие веру в нового бога.
Обращение в новую веру было насильственным, остававшихся верными старым богам уничтожали. Вместе со сторонниками веры предков уничтожали и все культурное наследие, особенно книги. Новым властителям душ хотелось оставить по себе память просветителей, проливших светоч истинной веры темным язычникам, а не могильщиков древней и не в пример более могучей культуры.
Место же, где сейчас высилась громада монастыря, было тогда одной из последних крепостей защитников древних святынь. Она пала, но взяла с победителей кровавую плату за триумф. Верховный волхв погиб последним, прямо у подножия статуй богов, которым присягнул на верность. Прошли века, но камни древнего святилища помнили кровь защитников и торжествующие вопли победителей. Ненависть же самое стойкое чувство, которое не умирает никогда. Огонь ненависти тушится лишь кровью обидчиков!