Она говорила все это, улыбалась, а в душе ее росла какая-то странная тревога, и тем более она была странна, что Анна не находила причины ее.
Не свидание же Смельского с Краевым вызвало в ней такое нервное настроение.
«Что Краев! думала она теперь. Краев гнусный воришка!..»
И вдруг поймала себя на этой мысли.
Почему же еще вчера и сегодня утром она не думала этого про него в такой окончательной форме; напротив, она даже колебалась, ей даже казалось, что тут во всем кроется какая-то фатальная тайна.
А теперь? Отчего она так скоро решила это? Да оттого, что этот человек, который теперь идет с нею рядом, живой документ преступления Краева.
А теперь? Отчего она так скоро решила это? Да оттого, что этот человек, который теперь идет с нею рядом, живой документ преступления Краева.
Кто же, как не Шилов, проследил его, кто же, как не он, обливаясь кровью, полз в кустах, может быть, чтобы защитить свою репутацию и доброе имя от нареканий
Да, наконец, Краев может сколько угодно рассказывать, что он подобрал деньги, найденные при аресте в его кармане.
Это ведь говорят все уличные воры, даже самая фраза эта, банальная и глупая, доказывает, что наглость у преступника соединена со слабоумием.
Нашел!..
Скажите какая отговорка!.. Бедная Таня, что связала свою жизнь с таким негодяем.
Они дошли до бокового подъезда, поднялись на второй этаж и пошли по коридору, где помещались комнаты для приезжающих.
На пороге одной из них стоял Смельский.
Как и все женщины, Анна при приближении поспешила в нескольких словах объяснить, как она познакомилась с Шиловым и как опоздала нечаянно к поезду.
Смельский сумрачно и молчаливо пропустил обоих в комнату и закрыл дверь.
По лицу его Анна увидела, что знакомство, сделанное ею, ему неприятно, но это только разозлило ее.
Она увидела в этом супружескую тиранию, против которой так возмущалась ее свободомыслящая и свободолюбивая натура.
Ну что? Были вы там? спросила она, садясь.
Шилов отошел к окну и сел на подоконник.
Был! ответил Смельский и почему-то многозначительно взглянул в сторону Шилова, принявшего самый небрежный и беспечный вид. То, что я говорил с обвиненным, Смельский сделал особое ударение на слове «обвиненный», это касается лично меня, как его защитника Если хотите, Анна, я вам потом расскажу, но я был и у следователя, который указал мне еще на один факт, и очень странный.
Шилов сделал какое-то короткое движение, очевидно выражая желание спросить что-то, но от вопроса удержался, а взамен этого вынул портсигар и закурил папиросу.
Какое же обстоятельство?
Я вам скажу потом
Виноват! поднялся Шилов. Я, кажется, мешаю виноват! повторил он, направляясь к двери, и, поклонившись Анне, скрылся, стуча по коридору, чтобы слышали, что он удаляется.
Какое же такое обстоятельство? повторила Анна по уходе Шилова.
А такое, тихо сказал Смельский, что показания Шилова не подтверждаются фактами.
Что вы говорите! воскликнула Анна. Вы клевещете на товарища! вырвалось у нее.
Смельский побледнел и долго не мог сказать ни слова на это обвинение, так прямо и внезапно кинутое ему.
Он только глядел на Анну дико расширенными глазами.
Анна опомнилась и стала извиняться.
Она не то хотела сказать! Она просто оговорилась, но за что же клеветать на невинного человека!..
На Краева? едко спросил Смельский.
И на Краева, и на Шилова, кто бы он ни был.
Но поймите, Анна, что ведь это не я «клевещу», как вы называете, а следственная власть Там найден пробел не в пользу потерпевшего, а обвинителя.
И Смельский сообщил об отсутствии всяких следов на месте борьбы, несмотря на то что они должны быть.
Это странное обстоятельство, почти мрачно заключил он, бросает тень на все дело
Оба замолчали.
Вдруг Смельский сказал:
А как скоро вы познакомились, Анна!..
Анна дернула головой, как лошадь, перед глазами которой махнули хлыстом.
То есть как это скоро? Что это значит? Вы, вероятно, говорите о моем знакомстве с Шиловым?
Да! ответил Смельский и почувствовал, что у него поднимается едкая злоба, но не на Анну, а на него на Шилова, которого он в эту минуту опять, как и тогда, при разговоре про него у калитки краевской дачи, начал ненавидеть всеми силами души.
Вы говорите глупости! холодно сказала Анна, и этот холод ужаснул Смельского.
Он бросился к своей невесте и, упав на колени, схватил ее руку:
Простите, Анна! Простите! Я сегодня в странно нервном настроении. Свидание мое с этим несчастным потрясло меня я говорю не знаю что.
Глаза Анны потеплели.
Любящая женщина всегда охотно прощает даже самую грубую вспышку ревности.
Анна понимала, что Смельский ревнует ее, хотя и неуместно и оскорбительно, но он не может бороться со своим чувством.
Она простила его.
Опустив руку на его густые волосы, она провела по ним и сказала:
Какой вы глупенький, точно ребенок, а не оратор с громкой фамилией
Смельский улыбнулся:
Самый мудрый мудрец глупеет с хорошенькой женщиной, а если с такой прекрасной и душой и внешностью, как вы, Анна, и подавно немудрено поглупеть
Какой вы глупенький, точно ребенок, а не оратор с громкой фамилией
Смельский улыбнулся:
Самый мудрый мудрец глупеет с хорошенькой женщиной, а если с такой прекрасной и душой и внешностью, как вы, Анна, и подавно немудрено поглупеть