— Ну, это не так, — сказал странный офицер. — Некоторые ваши соотечественники жили среди нас годами. Мы впервые узнали об отряде Кровавых Орлов Калиса перед падением Махарты. Теперь нам известно, что они агенты Королевства, которые время от времени проникали в наши ряды.
Они подошли к стене, и провожатый жестом велел Джимми взобраться вместе с ним по лестнице. По пути вверх он продолжил:
— Наше командование никогда не имело ясной картины этой кампании. Чтобы понять, чем мы стали, тебе надо знать, чем мы были. — Они добрались до укреплений, и незнакомец позвал Джимми за собой, к свежеотстроенной башне, где камни были недавно скреплены известковым раствором. — Там, вдали, ваше Королевство, — сказал он, указав на запад, потом повернулся к Джимми. — У меня на родине таких могучих государств нет. У нас были города-государства, которыми правили люди мелочные или благородные, щедрые или жадные, мудрые или глупые. Но ни у одного из них власть не простиралась дальше, чем на пространство в неделю пути для его солдат. У вас же есть эта идея единого государства. Меня она очень интересует и даже завораживает. Только подумать, что люди, живущие на расстоянии месяца пути от правителя, приносят ему присягу, готовы умереть за этого правителя… — Он перебил себя. — Нет, не за правителя, за страну. Это невероятно.
Этой зимой я много разговаривал с теми из пленников, кто мог мне помочь, с людьми опытными и образованными, кто мог бы объяснить мне идею этого вашего Королевства. — Он покачал головой. — Да, единое государство — великая идея.
Джимми пожал плечами.
— Для нас это нечто вполне естественное.
— Понятно — вы никогда не знали ничего другого. — Офицер посмотрел вниз, за стену, где раскинулось море палаток и самодельных хижин, где горели костры и слышались смех, гневные крики, призывы торговцев, плач детей. — Но для меня понятие чего-то большего, чем я могу захватить и удержать — неважно, для моего нанимателя или для себя, — это удивительно.
Подул ветер; в воздухе запахло солью и углем.
— А почему этот город вообще здесь построили? — спросил офицер и глянул на запад. — Если на свете и существует гавань хуже, то я ее не видел.
Джимми пожал плечами.
— Говорят, первому принцу Крондора понравился вид заката с холма, на котором построен дворец.
— Ох уж эти принцы, — вздохнул офицер, качая головой. — Мы уже вычерпываем дно этой ужасной гавани. Мы нашли так называемых морских мародеров и наняли их поднимать затонувшие корпуса. Пока получается поднимать по одному каждые три дня, так что к следующей зиме мы гавань очистим.
Джимми промолчал.
— Мы знаем, что остатки вашего флота в Шендонском заливе, в селении, которое вы называете Порт-Викором. У нас флота нет, но мы добудем корабли и удержим город.
Джимми пожал плечами.
— Можно узнать почему?
— Потому что нам некуда больше идти.
— А если бы был способ вернуться обратно? — спросил Джимми, обернувшись к нему.
— Там ничего нет. Мое будущее так или иначе здесь. — Офицер оглянулся на запад. — Там земля истерзана двадцатилетней войной. Не осталось ни одного крупного города, только несколько захолустных деревушек, которые даже во времена расцвета вряд ли превосходили Крондор в его нынешнем состоянии. Этими мелкими городками правят мелочные люди, не думающие о будущем. Там каждый день похож на предыдущий. — Он внимательно посмотрел на Джимми. — В следующую середину лета мне стукнет пятьдесят два, а я в солдатах с шестнадцати. Я воюю тридцать шесть лет. — Он посмотрел на город, озаренный лучами закатного солнца. — Это очень долгий срок, слишком много крови и убийств. — Внезапно он оперся о парапет, будто усталость одолела его.