Знаете, почему бабка Нюрка такая косая? Серёжа обвёл всех тёмным, тревожным взглядом.
Баба Нюра и вправду была странная. Она подволакивала ногу, левая рука у неё торчала немного в сторону, левая половина лица была искажена параличом и не двигалась. И ещё она слегка заикалась. Но при этом баба Нюра была тёткой по-крестьянски крепкой, а совсем не бабкой-старухой.
Старшаки рассказывали, что один раз она пришла к Зэкам, а Зэки сами мясо жарят. Говорят ей: ешь с нами. Она поела. А потом узнала, что они людоеды. Её всю сразу искорячило.
Пацы поёжились.
Меня бы тоже искорячило, Гурька ожесточённо почесался.
Она теперь без людоедства не может, печально добавил Серёжа. Если слышит, что где-то кто-то пропал, берёт собаку, бежит к Зэкам и меняет псинятину на человеческое мясо.
Её в тюрьму посадить надо! возмутился Юрик.
За что? Серёжа вздохнул от безысходности. Она сама-то лично не убивает. Но смотрит на всех кто жирный, и Зэкам доносит. А они убивают.
Пацы повернулись в сторону кухонного окна. Баба Нюра стояла за большим столом и принимала грязную посуду: объедки ловко сгребала в бак, тарелки складывала в стопы, ложки швыряла в жестяное корыто.
Давайте ей мстить! горячо предложил Гурька.
Всяко надо! согласились Титяпкин с Гороховым.
Не надо! негромко возразил Лёва.
Славик Мухин робко поёжился, почесав место укуса на руке, а пацы не обратили внимания на Лёвин запрет.
Титяпыч быстро сметал вторую порцию, и пацы дружно встали, чтобы отнести тарелки бабе Нюре. Пионеры на плакатах, что висели в простенках, словно бы нахмурились. Девочка с мочалкой и блюдом глядела осуждающе, а мальчик, чистивший картошку, с угрозой стиснул нож.
Вы ложки бросайте в бак, где объедки, заговорщицки прошептал Гурька. Пусть потом туда руки суёт!
Он первым приблизился к столу бабы Нюры, поставил тарелку и стакан и словно бы по ошибке бросил ложку в эмалированный бак с бурой манной гущей, перемешанной с киселём; в этой жиже плавали хлебные корки. Баба Нюра метнула на Гурьку свирепый взгляд. А вслед за Гурькой ложку в бак бросил Серёжа Домрачев. Он не выдержал и посмотрел на бабу Нюру.
Ку ку возмущённо заквохтала, заикаясь, баба Нюра.
Не надо так! твёрдо сказал пацанам Лёва.
Валерка и не собирался пакостить. А Юрик, наверное, и не решился бы. Славик Мухин молча пристроил свою тарелку среди грязной посуды на столе и отошёл. Но Колька Горохов всё равно бросил ложку в бак с объедками.
Ку-уда? грубо заорала баба Нюра.
Титяпкин держал в одной руке тарелку со стаканом, а в другой ложку. Баба Нюра прожгла его взглядом и сразу всё поняла. Титяпкин сунул тарелку в груду посуды, а баба Нюра, не дожидаясь преступления, неведомо откуда вдруг выхватила мокрое, грязное, тяжёлое полотенце.
Беги, Титяра! издалека отчаянно завопил Гурька.
Стискивая в кулаке алюминиевую ложку, Титяпкин застыл от ужаса. Баба Нюра прямо через стол с размаха смачно шлёпнула его полотенцем точно по круглой голове. Грязная вода брызнула во все стороны, будто башка у Титяпкина взорвалась. Титяпкин, изумлённо охнув, присел, а потом опрометью стреканул прочь от стола бабы Нюры.
Глава 2
«Альберту по мольберту»
Для моральной поддержки Валерке хотелось иметь с собой товарища, но не Титяпкина же звать, не Горохова, они оба безмозглые.
Глава 2
«Альберту по мольберту»
Для моральной поддержки Валерке хотелось иметь с собой товарища, но не Титяпкина же звать, не Горохова, они оба безмозглые.
Юрик, пошли со мной в кружок, а? предложил Валерка.
В какой? вскинулся Юрик.
Ему тоже было скучно на футболе Лёвы Хлопова. Там его не ценили.
Не знаю. Много разных. Выберем какой-нибудь.
После «трудового десанта» Валерка и Юрик отпросились у вожатых и отправились в Дружинный дом. Валерка вспоминал перечень кружков.
Есть пение, рисование, шахматы, мягкая игрушка Есть, где письма пишут иностранцам. Может, ещё чё-то, только я забыл.
Дома я авиамодельную секцию посещал, признался Юрик.
Валерка глянул на него с одобрением. Хорошо, что не кройку и шитьё.
На входе в Дружинный дом Валерка и Юрик встретили Анастасийку.
Вы чего сюда явились? свысока спросила Анастасийка. Вас из футбола за тупость выгнали?
Вали солировать, сама дура, ответил ей Валерка.
У доски с расписанием стояли Наталья Борисовна, старшая вожатая, и Александр Николаич вожатый, который жил в комнате с Игорем Санычем.
Как успехи? негромко интересовалась Наталья Борисовна.
Прогрессируем, с достоинством отвечал Александр Николаич.
Ну, от тебя иного и не жду. Ты у нас передовик педагогического труда.
Валерка с Юриком потоптались у расписания и решили податься в художественное творчество. Может, что путёвое будет.
У меня чертить лучше получается, чем рисовать, предупредил Юрик.
Будешь чертить, а я раскрашивать, сказал Валерка. Не пропадём.
Со способностями к живописи дела у него обстояли примерно так же, как с вокалом, то есть, по его мнению, весьма неплохо.
Художественным творчеством занималось десятка полтора ребят, причём мальчиков и девочек было примерно поровну. Валерка сразу оценил пацанов: в своих классах они явно считались чмордяями мамкины сынки и бабкины внуки, отличники или колокольчики вроде Юрика. В пионерском лагере они чувствовали себя домашними кроликами среди уличных собак. Кружок вела маленькая вожатка, которую звали Ниночка Сергеевна.