Возможно, этот рев Маркела и привел меня в чувства окончательно. В четыре руки бойцы утвердили меня на ногах, но не отпускали. Я глянул на залитые слезами лица до этого суровых и не подверженных излишней эмоциональности воинов.
Живой, подтвердил я его утверждение и огляделся. Травка зеленеет, солнышко блестит. Хорошо! В сторонке лежит истерзанный пулями труп инопланетянина-каннибала. А перед ним все так же стоят на коленях шесть фигур. Сила рептилоидного ментального подчинения все еще действует. Надо выручать индейцев!
Я попытался проникнуть в их сознание, но у меня ничего не получилось! Неужели это последствие контакта с браслетом? Я попытался сдернуть его с руки, но он даже не пошевелился. Как будто прирос. Меня пробил холодный пот. Одномоментно лишиться своей самой главной способности! О-о-о! баран! Повелся на блестяшку, экспериментатор хренов!
Сорвав с головы шлем, я швырнул его на землю и выдал «на-гора» рабоче-крестьянские вперемешку с военно-морскими непечатные словосочетания. С окончанием тирады наступила слабость, и я плюхнулся на землю пятой точкой. Приехали Неожиданно в мое сознание пробились чьи-то слова:
Носимый модуль просит внимания нового Оператора.
Еще не отойдя от шока гигантской потери, на автомате, не соображая, кто кого вызывает, я рявкнул:
Кому кого какого хрена надо в моей голове!
В ответ опять:
Носимый модуль просит внимания нового Оператора.
Слушаю, уже мысленно ответил я.
Сбой программы охранно-следящих автономных модулей ввиду смены Оператора. Получен запрос на получение новой программы или подтверждение действия прежней. Каков ваш ответ?
Значит, гравидроны после смерти рептилоида отключились, а теперь включились и требуют от Оператора распоряжений. А кто теперь новый Оператор? И какого хрена этот носимый модуль от меня хочет? Я-то тут при чем?! Понимание пришло мгновенно. «Носимый модуль». Я глянул на браслет и вновь облился холодным потом. Вот он, носимый модуль, намертво вцепившийся в мою руку. «Новый Оператор». Вот он я. Убил старого, по тупости ухватил браслет «носимый модуль», вот и носи его теперь пожизненно! Заодно и должностью непыльной обзавелся Оператор. Я теперь тут что, навсегда останусь командовать инопланетной базой?! Как в той китайской сказке: убил дракона становись сам драконом? И что мне теперь делать?
Что мне в ближайшее время предстоит делать, браслет рассказал короткими понятными и не имеющими второго толкования фразами. Но только после получения от меня указания гравидронам продолжать выполнение прерванной программы. Расклад четкий и рациональный. Только мне он не очень понравился. Слишком по-машинному прямолинейный. Я вновь оглядел поляну, труп рептилоида, стоящих на коленях бывших людей, лишенных разума ментальным ударом инопланетного монстра. Тяжело вздохнул. Надо действовать и разбираться, как выскочить из этой западни.
Маркел, позвал я холопа.
Здесь я, воевода, откликнулся тот.
Я повернулся к нему и увидел протянутые ко мне руки холопа. В одной он держал пояс рептилоида, на ладони другой лежал светло серый диск размером с испанский золотой дублон. На ребре «дублона» каким-то образом был прикреплен ярко красный рубин карата на четыре это чуть больше десяти миллиметров в диаметре. Кругляш с камнем я сунул в поясную сумку, свернутый пояс приказал убрать в мой вещмешок. После с добычей разбираться буду. Опять непроизвольно тяжело вздохнул и сказал, махнув рукой в сторону бывших людей:
Сатемпо, подари этим несчастным легкую смерть. И прибери здесь. За мной не ходи. Это приказ. Не вернусь до сумерек, уходишь отсюда вместе с Маркелом в лагерь. Быстро его сворачиваете и уходите на побережье. Ждете флейт Рамона и эвакуируетесь. Сюда больше не возвращаться. Исполняй!
Я повернулся и пошел в сторону гладкой скалы. За спиной Сатемпо запел Песнь Смерти, отправляя своих соплеменников в Страну Счастливой Охоты. Упокой, Господи, души невинные, загубленные инопланетным чудовищем. Спаси, Господи, и наши души, запачканные вынужденным умерщвлением этих несчастных! Прости, Господи, и помоги мне в этой сложной ситуации!
Так, бормоча молитвы, я подошел к скале. Издали она выглядела однородно плоской. Вблизи же оказалось, что в скале есть выступ, маскирующий вход в пещеру. Первое, что сразу бросилось в глаза, был его идеально правильный овал. Природа так не сделает, древний человек с его каменными или, даже, металлическими орудиями тоже. Камень входа был оплавлен, будто вырезали его с помощью мощного лазера. Я остановился и, включив «кошачий глаз», заглянул в темноту пещеры. Увидел лишь, что пустой коридор с идеально ровными стенами и сводом через несколько метров поворачивает направо. Еще почувствовал теплый ветерок с запахом мускуса, исходящий из глубин пещеры. Странно, ведь в ней должно быть гораздо прохладнее, чем снаружи. А получается наоборот!
Перекрестившись и взведя курок пистолета, шагнул в проем. На ходу вытащил из-за пазухи нательный крест с зеленым камнем, мой оберег, подаренный Богом. Как ни странно, но он знаков о грозящей мне опасности не подавал. Потому шел я смело, но все равно с опаской. Бог бережет береженого, а не безрассудного. И ничто так не продлевает жизнь воина, как здоровая паранойя на почве застарелой привычки быть начеку. Мягко ступая по идеально чистому полу и держа пистолет двумя руками, я повернул за угол прохода. Вдали появилось бледно-розовое свечение. С каждым шагом свечение становилось все ярче и ярче. Наконец я вошел в обширный зал с высоким потолком, в центре которого стоял большой стол на одной ножке, а рядом с ним анатомическое кресло спинкой ко мне.