Маркел рванулся ко мне и, схватив за руку, принялся тащить меня из воды. Только у него это плохо получалось: он ведь даже саблю не отстегнул, не говоря уже о кольчуге и сапогах. Дернул меня пару раз за руку и, выпустив пузыри изо рта, пошел ко дну. Ёшкин кот! Он же тонет! Теперь я схватил Маркела за руку и быстро рванулся к берегу. До него и было всего шагов пять. Пара секунд, и мы уже на берегу. А там столпотворение: воевода утоп! Маркела подхватили из моих рук, быстро вытряхнули из кольчуги и рубахи. Я положил его животом на свое колено и надавил на спину. Изо рта Маркела хлынула вода. Наглотался, сердешный, меня, дурака, спасая! Он ведь не знает, что я под водой могу находиться долгое время. Это еще одна способность, подаренная мне Богом.
Маркел с хрипом втянул в себя воздух и закашлялся. Поднял на меня мутный взгляд и заулыбался. Вот это преданность! А мне стало стыдно за свое ребячество. Это индейцы полностью уверовали в мою божественную сущность и на мои выходки реагируют, как и положено: с богом ничего не может случиться. А русские по-прежнему считают меня хоть и отмеченным Богом, но человеком. Я же, свинтус эдакий, этому обстоятельству значения не придал. А надо было!
Маркел поднялся на ноги. Я обнял его и произнес:
Прости меня, брат. Я так делать больше не буду!
Маркел густо покраснел и шепнул:
Да ничо, воевода. Бывает!
Итак, воды Риу-Доси мы покидаем. Вчера занимались распределением груза по лодкам, лошадям и людям. Сегодня вытаскивали на берег и маскировали в зарослях баркасы. На них мы по левому притоку Риу-Доси пройти не сможем. Только на лодках. Индейцы из освобожденной деревни согласились провести нас до своего бывшего поселения. Учитывая малую приспособленность наших лодок к плаванию по горной реке и их серьезную загруженность, займет это дня четыре, а то и пять. В самом лучшем случае. Я же кладу на это неделю. Вдоль реки есть старая тропа, по которой Чимхор, выбранный вождем, поведет пеший караван. Чимхор оказался сыном погибшего вождя, и старейшины решили: если на него обратил свой взор посланец Ньяндеха́ра и спас от смерти, то молодой воин достоин занять место отца. Радостный Чимхор в окружении старейшин пришел ко мне и от имени своего племени поклялся в верности Великому и Ужасному Посланцу Бога Морпеху Воеводе. Вот именно так, все с заглавных букв. Я подарил ему большой стальной нож и кусок красной материи. Теперь Чимхор ходит по лагерю в золотой короне с перьями и красной юбке. Нож повесил на кожаном ремешке на шею и очень им гордится.
Ранним утром одиннадцать лодок отчалили от берега, и пошли вверх по реке Шумной. Так переводится ее индейское название. Но пока она свое имя не очень оправдывает. Шумит не очень, хоть все признаки горной реки присутствуют. Течет в пока еще широкой долине, с обеих сторон ограниченной полого поднимающимися горами высотой сто-двести метров. Долина и склоны гор заросли деревьями и кустами. Довольно часто среди зелени видны скальные выходы, а из воды торчат камни. Лодки пошли на веслах, но имелись и крепкие шесты, вырубленные по совету местных индейцев.
Проследив начало движения лодочного каравана, я присоединился к пешему. Ехать на лошади отказался. Я не имею права делать себе поблажек. Уж если я существо сверхъестественное, то для меня человеческих трудностей усталости, голода, боли, не должно быть в принципе. Вот и приходится соответствовать!
Тропа вилась сначала вдоль берега реки, но потом постепенно стала от нее удаляться. Индейцы за несколько поколений жизни в этих местах выбрали самый оптимальный маршрут. И хотя за время их отсутствия тропа успела зарасти, но память-то никуда не делась. Чимхор бодро шагал по ней, срубая ножом мешающие проходу ветки. Шедшие следом разведчики Сатемпо тоже махали тяжелыми клинками, прорубая удобную для провода лошадей дорогу. Заодно распугивая змей и пауков, а туго соображающих гадов просто уничтожая. Шли довольно быстро. В полдень остановились на пару часов передохнуть и напиться чая матэ. Весьма полезный напиток, особенно во время пеших путешествий хоть и по невысоким, но все же горам.
До брошенной деревни дошли за четыре дня. Собственно, как таковой деревни уже не было. На ее месте буйно разрослись кусты и трава. О деревне напоминали лишь несколько еще не упавших столбов, служивших опорой крыше общинного дома. Люди занялись обустройством лагеря. Охотники отправились в лес попытать счастье. Для меня из подручных материалов соорудили нечто похожее на мягкое кресло, застеленное куском парусины, в которое я с удовольствием и уселся. Рядом на чурбаке пристроился Маркел.
До брошенной деревни дошли за четыре дня. Собственно, как таковой деревни уже не было. На ее месте буйно разрослись кусты и трава. О деревне напоминали лишь несколько еще не упавших столбов, служивших опорой крыше общинного дома. Люди занялись обустройством лагеря. Охотники отправились в лес попытать счастье. Для меня из подручных материалов соорудили нечто похожее на мягкое кресло, застеленное куском парусины, в которое я с удовольствием и уселся. Рядом на чурбаке пристроился Маркел.