Утро, как и ожидалось, началось с визита коррехидора. Явился он в сопровождении десяти солдат, в кирасе, при шпаге и с весьма крутыми намерениями, легко прочитанными мной в его сознании. Настоящий «Уничтожитель», как гласило его имя «Джакобо». Как и предполагалось, напел ему сынуля изрядно о коварстве и необузданности диких русов. Потому приехал он на разборки со мной весьма решительно настроенный. Подъехал к ступеням дворца гранда Адолфо и встал, уперев правую руку в бок, а ладонь левой положив на оголовье эфеса длинной шпаги. Как раз в это время я с князем и доном Адолфо вышли на крыльцо.
Ты! рявкнул коррехидор, ткнув в мою сторону пальцем. Ты, грязный иностранец, подло напал на моего сына и ранил его! Ты оскорбил его и весь мой род! Я вызываю тебя на поединок!
Хорошо сынок папашу настропалил! Вон, аж слюнями брызжет, а взглядом мог бы в секунду копну сена сжечь, если б она тут присутствовала. Но испепеляют его бешеные глаза меня, бедного! Во семейка-то! Старший псих, младший провокатор и лжец. Ох, как же не вовремя этому «золотому» Аурелио, щенку мокрогубому, вздумалось меня на вшивость проверять! Еще хотя бы пару лет нам в тени от власти испанской просидеть, ни с кем из бонз местных не конфликтуя! Я бы на Русь раз несколько сходил, людей да оружия привез. Флот увеличил. Тогда можно было бы и дудками померяться.
Я знал, что происходило сейчас в Европе. Испания завязла в войне с Нидерландами и поддерживающей их Англией. Ее казна, несмотря на регулярно поступающее из колоний золото, практически постоянно пуста. Огромные средства уходят, как вода в песок. Еще при Карле V Испания сделала большие займы у иностранных банкиров Фуггеров. Только проценты по этим займам составляют половину всех расходов казны. Карл V умер, а долги остались. Филипп II оказался еще большим транжирой и должником уже и генуэзских, и немецких банкиров. Несколько раз объявляя государственное банкротство, он разорял своих кредиторов. Но потом вновь брал кредиты, ввергая страну во все большую долговую кабалу. Нет у него денег на наведения порядка в колонии, которая не приносит дохода. Ему бы умудриться свои «золотые галеоны» от пиратов защитить, а не устраивать войнушку на краю географии за степь голую, лишь только травой и богатую. Тот старый галеон, разобранный нами на дрова, был, скорее всего, первым и последним боевым кораблем, сюда доплывшим по велению короля. Но, даже зная нынешние политические и военные расклады, нельзя нам, недостаточно окрепшим, влезать в конфронтацию с местной властью. Черт его побери, этого «шалунишку»!
Что молчишь, приблудный граф?! Или мне приказать своим солдатам избить тебя палками, как низкорожденного?
Я слышу оскорбления. Это, как там тебя, такого громогласного, звать? Дон Адолфо, это кто? Сей господин не соизволил представиться!
Это, начал гранд, но был бесцеремонно прерван.
За себя я сам могу ответить! Я граф Джакобо Освальдо Браво Мартинес, коррехидор! И я повторяю свой вызов!
Так, давайте уточним. Ты, граф, назвал меня приблудным и посулил битье палками как низкорожденного. Если ты считаешь меня не равным себе, то вызывать на поединок не имеешь права. Драться на дуэли могут только равные. Если считаешь равным, то тогда твои слова для меня, графа и потомственного дворянина, являются тяжким оскорблением и я принимаю твой вызов. Решай: для тебя я граф или не граф?
Хватит болтать! Я знаю, что ты любитель почесать языком! Бери шпагу и выходи!
Значит, мы с тобой все же равные. Сейчас и здесь, в присутствии уважаемых людей ты мне нанес оскорбление. Потому и выбор оружия за мной. Ты согласен?
Да, согласен!
Тогда я выбираю оружие для дуэли. И им будут простые деревянные дубинки! Не боевые, с шипами, а просто дубинки. Можешь назвать их палками. Ведь ты хотел ими меня избить? Я даю тебе такой шанс!
Коррехидор, не ожидавший такого от меня, произнес:
У меня нет с собой этого оружия простолюдинов.
Можешь отказаться, но тогда ты будешь признан побежденным, и через суд я стребую с тебя компенсацию за оскорбления, мне нанесенные. И она будет в половину всего твоего имущества. А потом я вызову на дуэль твоего сыночка и, если он опять не убежит, убью его!
Да, такое развитие событий мной, с подсказки дона Адолфо, было просчитано. Оскорбленный выбирает оружие. Если оскорбитель отказывается им биться, то дело передается в суд чести. Такое заявление мной уже было подготовлено, как и заявление об оскорблении меня, моего сюзерена и царя Русского «шалунишкой» Аурелио Бернардо Браво Кабрера, сынком коррехидора. Другое дело, что эти суды могут длиться годами, но главное-то не в самом суде, а в том, что оскорбитель отказался драться! Урон чести в глазах всего дворянства Буэнос-Айреса. А через некоторое время об этом узнает и дворянство Асунсьона и других городов континента. Так что биться «Уничтожитель» будет, куда он денется от грядущего позора! К тому же хитромудрый гранд послал своего секретаря опросить свидетелей вчерашнего столкновения. О том, что случилось, я рассказал князю и дону Адолфо за ужином. Князь возмущался, а гранд думал и, зная местные законы и обычаи лучше нас, придумал. Грубый, наглый, мстительный и хамоватый коррехидор его тоже достал! Потому секретарь, по пути прихватив нотариуса, явился в дом идальго Созимо Фаусто Кампос Эстебана и получил с него и его эскудеро-оруженосца письменные объяснения. Которые нотариус и заверил в присутствии свободнорожденных слуг идальго как свидетелей. Гранд даже необходимые дубинки приготовил! И теперь его слуги вынесли их аж шесть штук. Выбирайте, поединщики!