Олигархи Буэнос-Айреса с громким чмоком заглотили моего золотого червяка. Теперь их лояльность по отношению к Новороссийску, а то и возможность военной помощи в случае агрессивных действий метрополии, обеспечена процентов на девяносто. А если взыграют оставшиеся десять, то я знаю, как и куда наступить. Всегда найдется очень агрессивное индейское племя, что нападет на Буэнос в отсутствие многих испанских воинов и сожжет его, как это уже было разок. А у нас в Новороссийске об этом узнают или слишком поздно, или воины наши будут заняты отражением набега диких чарруа. И помочь соседям не успеют Короче, отмазку придумаю!
Буэнос-Айрес, полусонный городок в нищей провинции, всколыхнулся! Бросив дела, люди обсуждали Новость. Пробираясь с Маркелом через толпу возбужденных обывателей, я со всех сторон слышал только одно: «Золото!». Как и предполагалось, подслушанная у дверей губернаторского кабинета информация мгновенно обросла ворохом домыслов. Оказывается, даже берега Магелланова пролива сложены из золотоносных скал. А в каждом ручье или речке дно усыпано самородками. И один из них, в котором каждый истинно верующий католик может узреть Деву Марию с младенцем Иисусом на руках, находится в церкви Святой Троицы. Я глянул в сторону церкви и испугался, что она может рухнуть, не выдержав напора жаждущих увидеть материальное подтверждение своих меркантильных желаний. Золотая лихорадка охватила город всерьез и надолго.
Пройдясь по рынку, заметил, что цена на любое оружие существенно выросла. Как и на железные кирки и лопаты. Быстро торговцы сориентировались! Есть возможность и княжеству заработать, у нас много старого оружия, включая фитильные пищали княжеских стрельцов. Да и оружейники мои постарались. Я ведь много из будущего притащил стрелковки, что на переплавку только и годна. Дернул тогда у жадного прапора, что меня под бандосов хотел подставить, все, что на складе у него было. До последней железяки. Только мало что в дело пошло, серьезный ремонт такого оружия делать пока некому. То, что сразу в горн не засунули, разобранное на запчасти легло по отмаркированным ящикам, дожидаясь своего часа. Кроме стволов. Из них, и еще прикладов, мои умельцы стали делать дульнозарядное кремневое оружие. Винтовальное, как говорят в это время, то есть нарезное. Испытывали его как с дымным порохом, так и с бездымным, изготовленным хирургом-алхимиком Жан-Полем. Я сам пострелял из такого самодела. Приемлемо! Особенно с пулей Минье. Она имеет коническую выемку в задней части. Особенностью данной пули является то, что при выстреле ее хвостовая часть расширяется и обеспечивает надежное зацепление пули с нарезкой ствола винтовки. Вот и выброшу на рынок эти самоделки. Но только с дымным порохом. Как раз для старателей подойдут: легкие и точные.
Пробыл я в Буэнос-Айресе еще неделю. Город бурлил, как кипящий котел. Шум толп народа доносился даже в кабинет дона Адолфо, где собрались пайщики восемь самых богатых людей города. И я, девятый. Сами олигархи за золотом, конечно же, не поплывут. Их интересы будут представлять доверенные приказчики с группами поддержки. Своего доверенного, голландца Питера ван дер Дуфа, в свое время привезенного в княжество доном Мигелем, как и его теперь постоянного спутника, индейского парнишку-телепата Сеню Пуму, играющего роль слуги, я привез с собой. Для знакомства с остальными доверенными.
Конечно же, собрались в поход и несколько иезуитов. Куда ж без них! Понесут слово Божие в дикие края. А хитрый настоятель церкви Святой Троицы распустил слух, что тому, кто сделает взнос в церковную кассу, Богородица поможет в поиске золота. Верующий народ попер в храм, как лосось на нерест. Я видел это, и всерьез испугался, что старая церквушка рухнет под напором жаждущих милости. То бишь, ЗОЛОТА!
Глава 33
Фух! Наконец-то я дома. Кончилась бешеная неделя, наполненная гвалтом взбудораженных обывателей, суетой и беготней жаждущих вступить в свежеиспеченную «Золотопромышленную компанию на паях» и долгими заседаниями Правления компании. Обговорили все крупные и мелкие вопросы. Подписали Договор о разделе будущей добычи. Назначили казначея. Им, конечно же, стал лохматый длинноусый негоциант Кристобаль Карранс. Решился-таки самолично присутствовать в краях золотоносных. Деньги он считать умеет. Как и обманывать. Но это мне не грозит: вернет все, еще и приплатит. Ну, это потом, а сейчас я выдал своему доверенному лицу Питеру ван дер Дуфу соответствующую бумагу и отправил заниматься подготовкой к походу. Начало которого наметили через два месяца, в январе 1595-го года.
Итак, теоретически возможный удар в спину Русскому Уругваю я фактически предотвратил. Остаются еще губернатор Асунсьона и вице-король Перу. Но они далеко, а если вздумают повоевать, то у Русского Уругвая есть чем их остановить. Заодно и крокодилов Параны подкормить, чтоб росли лучше. Мне их кожи очень нравятся. Кстати, о шкурах. Скотопромышленник Хорхе Мануэль де ла Монагос загнал мне на галеру, на которой я приплыл в Буэнос-Айрес, две тысячи выделанных овчин. Затоварка у него, по всей видимости. Продать негоциантам Старого Света не смог, а выбросить жаль. А тут я со своими предложениями. И пошел бросовый товар в дело. Знал бы, что у дона Хорхе беда такая, выкупил бы возок за копейку. Но не судьба мне в этом деле этого дона намануэлить. Ну и ладно! Зато мои самодельные нарезные штуцера разлетаются, как горячие пирожки, несмотря на весьма кусучую цену. Боярин барон Жилин через своего связного индейца-телепата докладывал и просил еще прислать. Он ведь перед тем, как торговлю начать, продемонстрировал достоинства нового оружия: в течение минуты произвел два выстрела, что для обычного винтовального штуцера, в ствол которого пулю надо молотком вгонять, бешеная скорострельность! А еще снайперскую стрельбу оба раза поразил цель чучело попугая, на расстоянии в сто метров.