Сеньоры! Вы, как самые богатые и влиятельные люди этой земли, одними из первых должны узнать то, что сможет помочь увеличить ваши и наши капиталы. Разбирая бумаги, обнаруженные в личных вещах капитана пиратского флагмана, я нашел несколько разрозненных листков из дневника некоего Франсиско Белькомейо, одного из спутников Фернана Магеллана. С тем, что в них написано, я, с позволения своего сюзерена, вас и ознакомлю.
Приглашенные зашевелились, перебросились несколькими фразами и уставились на меня. Я продолжил:
Предыстория такова: мореплаватель Магеллан в 1520 году проплывал вдоль восточного побережья Южной Америки, совершая свое кругосветное путешествие. Но жестокие шторма не позволили продолжать плавание. Найдя удобную для стоянки бухту, путешественники решили перезимовать в ней. Но по прошествии некоего времени вступили с туземцами в конфликт. То воюя, то замиряясь и торгуя, Магеллан пережил суровую зиму и весной отправился дальше. Но не это главное. Я не знаком с его отчетом о путешествии, но вот, я взял со стола и показал присутствующим несколько потрепанных листков, записи его спутника. Листки, как я уже говорил, разрозненные, некоторые обгорелые, на некоторых выцвели чернила. Но вот то, что уцелело.
Я взял один из листков и начал читать:
«мы в очередной раз замирились с племенем теуэльче. Их вождь Пако Чумба наконец-то понял, что мы здесь будем жить лишь только до весны и не претендуем на его земли. В качестве примирения его люди принесли несколько неплохо выделанных шкур и восемь тушек мелких оленей. Как я понимаю, они тоже голодают, потому дары эти в их глазах весьма дороги. Командор отдарился несколькими железными обручами от старых бочек из-под сала, которое нам всучили в Кадисе вместо солонины. Железа аборигены до нашего появления здесь не знали. Сейчас же эти обручи для них большая ценность. Они их ломают на куски, потом затачивают и получают довольно сносные наконечники копий. С их изделиями нам пришлось очень близко познакомиться, когда наш охотничий отряд столкнулся с индейским. Предметом раздора послужили несколько маленьких оленей уэмуля и пуду, как их называют местные. Я был в том отряде, и наше оружие оказалось лучше. А может мы просто были голоднее»
Я оторвался от чтения и обвел взглядом кабинет. Приглашенные сидели тихо и очень внимательно меня слушали. Я произнес:
А сейчас, сеньоры, самое главное!
Положил на стол прочитанный листок, взял другой:
«один индеец был еще жив, и я подошел к нему, чтобы избавить от страданий. Одежда из шкур на его груди распахнулась, и я увидел кожаный ремешок, висевший на его шее. К ремешку был привязан какой-то предмет, блеснувший под неярким солнцем желтизной. Я наклонился к индейцу. На его шее висел кусок золота причудливой формы унций пять-шесть весом. Я спросил индейца, где он взял его. На что тот прошептал: «Там, где горы» и умер. Я забрал его амулет себе. Это был золотой самородок! Своей формой он напоминал скульптуру Богородицы с младенцем! Я понял, что Господь подает Знак и хочет вознаградить нас за все лишения, перенесенные нами этой ужасной зимой. Перекрестившись, я помчался к командору и показал самородок. Рассказал, как он оказался в моих руках, и предложил поискать место, где индеец его нашел. Но дон Фернан заявил, что Господь»
Я замолчал. Присутствующие несколько мгновений сидели молча, а потом посыпались вопросы, главным из которых был «А что дальше?».
А дальше, сеньоры, Магеллан по весне отплыл из бухты Сан-Хулиан, открыл пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны и погиб в междоусобице. Закончил его плавание Хуан Себастьян Элькано на корабле «Виктория». Из обрывков страниц дневника мне удалось узнать, что пять лет спустя другой мореплаватель, Гарсиа Хофре де Лоайса, прибыл в наш регион с экспедицией, в ходе которой обнаружил реку Гальегос южнее места зимовки Магеллана. Но ни о каком золоте он в своем отчете не упоминал, хотя тоже сталкивался с племенами теуэльче. Почему не упоминал? Не нашлось, что ли, золота у индейцев? Возможно. Ведь место этой высадки разнится с местом зимовки Магеллана. Но поиски, вероятно, все же велись. Ведь в экспедиции Гарсиа Хофре де Лоайса был тот самый Франсиско Белькомейо! Он служил в команде Хуана Себастьяна Элькано, заместителя начальника экспедиции. Вот его корабль и причалил в конце декабря 1525 к устью реки Санта-Крус, где зимовал Магеллан. Франсиско Белькомейо вряд ли держал язык за зубами. Ведь он специально нанялся на корабль, что идет именно в те места, где была найдена «Богородица». Об этом упоминается в обрывке его записей, к сожалению, плохо сохранившемся и еще хуже читаемом. Зачем он рвался сюда? За золотом!
Я замолчал. Присутствующие несколько мгновений сидели молча, а потом посыпались вопросы, главным из которых был «А что дальше?».
А дальше, сеньоры, Магеллан по весне отплыл из бухты Сан-Хулиан, открыл пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны и погиб в междоусобице. Закончил его плавание Хуан Себастьян Элькано на корабле «Виктория». Из обрывков страниц дневника мне удалось узнать, что пять лет спустя другой мореплаватель, Гарсиа Хофре де Лоайса, прибыл в наш регион с экспедицией, в ходе которой обнаружил реку Гальегос южнее места зимовки Магеллана. Но ни о каком золоте он в своем отчете не упоминал, хотя тоже сталкивался с племенами теуэльче. Почему не упоминал? Не нашлось, что ли, золота у индейцев? Возможно. Ведь место этой высадки разнится с местом зимовки Магеллана. Но поиски, вероятно, все же велись. Ведь в экспедиции Гарсиа Хофре де Лоайса был тот самый Франсиско Белькомейо! Он служил в команде Хуана Себастьяна Элькано, заместителя начальника экспедиции. Вот его корабль и причалил в конце декабря 1525 к устью реки Санта-Крус, где зимовал Магеллан. Франсиско Белькомейо вряд ли держал язык за зубами. Ведь он специально нанялся на корабль, что идет именно в те места, где была найдена «Богородица». Об этом упоминается в обрывке его записей, к сожалению, плохо сохранившемся и еще хуже читаемом. Зачем он рвался сюда? За золотом!