Вот и нарвался флагман с разбега на обширную банку. Да так лихо, что треск ломающегося дерева стеньг было слышно даже в цитадели! Ну, а как они падали с распущенными парусами видели все. Из сотен глоток вырвалось дружное «Ура!», а майор Шустов и капитан Сан Саныч начали стрелять, маскируя свои выстрелы грохотом кулеврин и канонов крепости и форта «Щит». Не предполагал я, что адмирал будет действовать так прямолинейно и прямо «с порога» стрельбу начнет. А где же приветствие флагу? Зря я, оказывается, уловку хитрую придумывал. Польстил я ему, ох, польстил. Ну, что ж. Нам так даже лучше: все видят, кто первый начал.
Не выдержав обстрела и лишившись возможности маневра, адмирал дал команду на десантирование. От флагмана в сторону крепости поспешили перегруженные шлюпки. Последним мчался ялик адмирала. Все верно, чем ближе к крепости, тем больше вероятность вырваться из-под обстрела. Этот прием срабатывал, когда десант обстреливался дульнозарядными орудиями. Между залпами шлюпки успевали добраться до мертвой зоны, не простреливаемой крепостной артиллерией. А там штурм, отчаянная резня защитников укрепления и победа! Но здесь и сейчас этот прием не прокатит: пушки замолкли, а вот пулеметы залились нескупыми прицельными очередями. Одна за другой шлюпки лишались живых пассажиров и превращались в корабли Харона, что везут души умерших в его подземное царство. Потом замолкли и пулеметы. Эстафету подхватили мушкеты, все еще стоявшие на вооружении княжеских сотен. Но вскоре и они угомонились.
До берега целым добрался только ялик. По нему не стреляли, выполняя приказ. Его пассажиры осторожно вышли на песок и побросали оружие. Им дали возможность своими ногами дойти до плена, но вот остальным испанцам такого не позволили. Нам то отребье, что примчалось из Старого Света за халявным золотом, было не нужно даже в качестве каторжан. Потому их в плен и не брали.
Капитан второго галеона, нацелившегося на Торговую гавань, увидев, что случилось с флагманом, изменил курс и пошел к крепости, окутываясь клубами дыма после каждого залпа. Его хорошо вышколенные канониры стреляли часто, вот только ядра не долетали до цели. Получив по рангоуту очередь из «зушки», капитан попытался сманеврировать, но тоже напоролся на ту же мель, только с другой ее стороны. «Зушки», прекратившие обстрел флагмана, прошлись фугасными снарядами по палубе второго галеона, вызвав панику и уничтожив почти всех, находившихся на квартердеке. Оставшиеся в живых бросились к шлюпкам. Процесс «стреноживания» испанских «рысаков» закончен.
Дробь, белое поле! подал команду находившийся тут же на верхней площадке правой башни бывший командир БДК, каперанг Поливанов. Так он когда-то отдавал приказ своим артиллеристам прекращать огонь. Вспомнил былое ветеран! И его команда была услышана и выполнена! «Зушки» замолчали. Мы приникли к биноклям, благо я их из будущего прихватил изрядное количество.
Испанцы правильно воспользовались прекращением обстрела и, спустив на воду оставшиеся целыми плавсредства, ринулись к ближайшему для них берегу между крепостью и Торговой гаванью. Плывите, плывите! Там именно на этот случай два АГС и два «Утеса» припрятаны. Не считая АКМов пехотинцев. Обрадовавшись прекратившемуся обстрелу, испанцы бешено работали веслами, стараясь быстрее достигнуть суши. Но метрах в двухстах от берега последовала серия выстрелов из АГСов, результатом которой явилась масса щепок от разбитых лодок и много плохо плавающих испанцев, не убитых осколками. Следом за гранатометами застучали автоматы. Пулеметы молчали, экономя боезапас. Вскоре выстрелы смолкли. Мы смотрели на результаты устроенного избиения. Боем это не было. Бой, возможно, еще предстоял, абордажный, на оставшихся на мелях галеонах. Вторая часть плана была успешно осуществлена.
Неожиданно раздался взрыв южнее острова Застава. Следом еще один и длинная, патронов на тридцать, пулеметная очередь. Кого это так привечают? Я подкрутил регулировку бинокля. На волнах покачивался баркас со сбитой мачтой, парус полоскался в воде, а на корме стоял человек с высоко поднятыми руками. Кто-то на втором галеоне оказался самым умным и рванул сразу на выход из залива, не искушая судьбу высадкой на берега, облюбованные столь суровыми мужиками. Но у суровых мужиков оказались весьма длинные руки! Не смогли испанцы убежать умерли. А живой в плен сдается.
От берега к баркасу рванула лодка. На борту шестерка гребцов и два стрелка с «калашами» в руках. Запрыгнув на борт баркаса, стрелки скрутили сдавшегося, вытащили из воды обломок мачты и парус. Гребцы зацепили трофей тросом и потащили к берегу. Отвлекшись на эту сцену, я не заметил изменений, произошедших на всем театре боевых действий. Раздавшийся пушечный выстрел и тут же последовавшая очередь «зушки» заставили меня вздрогнуть.
К галеонам подходили лодки, наполненные княжескими воинами. Кто-то, пожелавший повоевать, пальнул по лодкам из пушки флагмана, стоявшей на верхней палубе. Попасть не попал, но огреб несколько фугасных снарядов. Оставшиеся на кораблях солдаты и матросы, которым не хватило мест в шлюпках, видя безвыходность положения, стояли возле грот-мачт и ждали. В бинокль я видел, что стоят без оружия. Но не все были настроены на сдачу. На флагмане по палубе бегал, размахивая шпагой, какой-то дон в шляпе с перьями, а возле трапа на квартердек выстроились десятка два солдат в полном вооружении. Эти сдаваться не желали, хотя и видели участь своих товарищей. Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу.