Я залюбовался слаженностью работы старателей. Ловкие руки одних быстро выбирали пустую породу, руки других мелкие алмазы. А третьи небольшими лопаточками собирали золото. Меня никто не замечал, все внимание было сосредоточено на работе. И лишь когда я подошел совсем близко, был замечен. Но рабочие места люди не покидали, ограничивались или радостной улыбкой, или приветственным возгласом. Великий и Ужасный подождет, а вот работа, сулящая получение многих благ цивилизации, нет. Мои воины-уругвайцы знают, что такое товарно-денежные отношения. Они за службу от князя плату получают, на которую содержат свои семьи. Я же им за работу на приисках долю добытого посулил, вот они и вкалывают, чтобы доля больше получилась. Похвально!
Подбежал Шатун. Крепко обнялись, похлопали друг друга по спинам. Я снял вещмешок. Разгрузку и автомат вручил Шатуну. Тот обрадовался подарку и тихо, перерезанные чеченским кинжалом голосовые связки так до нормы и не срослись, сказал:
Представляешь, Георгич, мы сюда позавчера пришли. Так уже алмазов ведро целое собрали и песка золотого килограммов двадцать. Да в лагере еще, с прежнего места два десятка кошелей!
Хорошо, потом покажешь. Люди все целы?
Целы и здоровы. Пашут, как звери. Вот только продуктов считай, нет. Я двоих охотиться отправил. Вчера оленюшку мелкую притащили, а что сегодня добудут не знаю. В этом озерке рыба была, так ее всю сразу выловили, ни одна не ушла.
Считай, что продукты у тебя есть. На сегодня работу заканчивай, там кашевар что-то наварил, а я сейчас продукты в лагерь закину, пировать будем. И люди хоть немного отдохнут. Жду в лагере.
Открыл портал и шагнул в княжий продуктовый склад. Заведующая складом Лена, невестка майора Шустова, указала на корзины и мешки, приготовленные для старателей. Таких штабелей было четыре, по числу старательских партий. Я попросил добавить к каждому по двухведерному бочонку вина, потом открыл портал, и рабочие стали бросать в него приготовленное. Когда в бездне канул последний мешок с первого штабеля, я шагнул следом. В лагере Шатуна царило веселье. Жидкий супчик, приготовленный кашеваром, был уже выхлебан. Над костром вновь висел артельный котел, наполненный водой. Теперь ему предстояло сварить нечто более существенное, питательное и объемное. Добытые ценности Маркел с Шатуном перекидали в портал, я выпил с ними кружку вина и ушел в подвал своего дома, где собиралось все, добытое старателями. Оттуда вновь вышел в лагерь Богдана, но сразу, не задерживаясь, активировал антиграв и полетел в сторону замеченного ранее дымка.
В лагерях Потапа, Кюгеля и Сатемпо было приблизительно то же самое. У кого получше, у кого похуже, но количество заполненных драгоценной добычей кожаных кошелей изрядно возросло. Дальше всех располагался лагерь Кюгеля. Неугомонный немец, получив от меня неведомые в этом времени знания геологии, занимался не только добычей, но и разведкой, составляя геологическую карту местности. И когда я появился в его лагере, с гордостью показал ее мне. Нет, не зря я ему еще и топографию в голову вложил и инструменты кое-какие, в будущем добытые, передал! Карта весьма ценной получилась. Он ведь помимо золота и алмазов еще и иное обнаружил: рудные выходы железа, олова, россыпь довольно крупных светло-зеленых изумрудов. Но особо ценной была находка семи черных алмазов от 0,5 до 4-х карат весом.
На нынешнем месте Кюгель добычу уже заканчивал и дня через три-четыре планировал переместиться в другое, ниже по течению. Но я его рвение остудил, приказав после выработки этого месторождения сворачиваться и идти на соединение с партией Сатемпо. Выработав его прииск, идти к Потапу, а от него к Шатуну. После чего двигаться к Риу-Доси, к баркасам. Кюгель моим решением был явно огорчен, но возражать не стал. Он знал, что на нагорье скоро начнутся дожди и работать станет трудно. Да и люди сильно устали. Хорошо еще, что никто серьезно не заболел. Вздохнув, Ганс пробормотал, что надеется попасть сюда еще хотя бы разок. Я уверил его, что такая возможность у него будет, и поднял кружку с вином. Чокнулись, выпили, потом я перекидал кошели с добычей в портал и ушел сам, пожелав ему удачи.
Из своей сокровищницы переместился в место, где были припрятаны баркасы. Никита Малой, остававшийся за старшего, доложил о состоянии плавсредств, вверенного вооружения и людей. Стрельцы без дела не сидели и обследовали реку на десять дней пути вверх по течению. Нашли еще одну брошенную индейскую деревню. Судя по степени разрушенности хижин и буйству тропических растений на месте бывших полей, люди оттуда ушли года два назад. По какой причине можно только догадываться. Больше ничего интересного на глаза разведчикам не попалось, и они занялись охотой и рыболовством, навялив изрядное количество мяса и рыбы. Я предупредил Никиту, что дней через десять, может, чуть позже, вернутся старатели и баркасы должны быть готовы к отплытию. После чего переместился в индейскую деревню.
Древесины аборигены натаскали много. Три часа работал портал, глотая бревно за бревном. Подарками от Ньяндеругуасу́ Отца всего сущего, были «товары белого человека» и железные изделия, оружие и орудия труда, включая дюжину острог. Мне не нравилось, что во время «рыбалки» с применением лука, которую практиковали индейцы, терялось много стрел. Я объяснил им, что даже самая большая рыба не стоит стрелы с железным наконечником. Потому и подарил остроги. Их будет тяжелее потерять, ну а если потеряют, то Отец и я будем очень недовольны!