С последнего моего визита в Новороссийск минуло десять дней. А вообще в мире 1996-го года я уже третий месяц. Подзадержался, но оно того стоило. Короткими появлениями в Новороссийске и на приисках я контролировал тамошнюю ситуацию, но основная работа по становлению и укреплению Русского Уругвая легла на плечи князя Северского. Вообще-то и правильно! Это его княжество. Я там только в роли помощника и снабженца. Ну и вдохновителя, конечно. Потому и стараюсь нарастить военные мускулы княжества, таская туда оружие и людей. Средневековье понимает и уважает только силу. Русский Уругвай обязан стать могучим. Он одна из отправных точек для начала моей работы по укреплению Руси, превращению ее в Российскую Империю, с которой всяким-разным Европам, и не только им, станет опасно спорить. Про «воевать» вообще умолчу.
Дела в Уругвае делаются, но и моего пригляда требуют. Да и старателей пора вывозить. Еще с любопытным плантатором побеседовать необходимо. А может не разорять хозяйство налаженное, а к рукам прибрать? Подумать надо. Потом. Сейчас же другие вопросы решения требуют.
Неделя ушла на организацию работы автоколонны. Мойше назначение сначала мало понравилось, если судить по его уныло опустившемуся носу. Но буквально секунд через десять унылость исчезла, а в глазах навыкате сверкнули искорки. Хитрый еврей просчитал комбинацию, и возможно не одну. Я внутренне усмехнулся. Все вы, сыны израилевы, похожи один на другого! Что в двадцатом веке, что в шестнадцатом. На что уж мой Моисей должен мне, как земля крестьянам. И за свою жизнь, и за жизнь дочери, а все натуру свою обуздать не может. Получает у меня изумруды на огранку по весу, а сколько весит ограненный камень, в оправу вставленный, и сколько в пыль или обрезки ушло, я проверить не могу. Не разбирать же готовое изделие! И не контролировать же процесс огранки каждого камня. Да и ловить его за руку мне, откровенно говоря, неохота. Ладно уж, не обеднею. Вот и ходят по Новороссийску Уругвайскому серебряные колечки с очень мелкими изумрудиками. Пока они в княжестве, особой беды нет. А как выйдут за его пределы? Все знают, что ювелирная мастерская моя собственность. Значит, и изумруды мои. А где взял? А не скажу! Тем более грядет ухудшение отношений с испанцами. Так что могу послать их в Анды! То есть далеко и надолго.
Неделя ушла на организацию работы автоколонны. Мойше назначение сначала мало понравилось, если судить по его уныло опустившемуся носу. Но буквально секунд через десять унылость исчезла, а в глазах навыкате сверкнули искорки. Хитрый еврей просчитал комбинацию, и возможно не одну. Я внутренне усмехнулся. Все вы, сыны израилевы, похожи один на другого! Что в двадцатом веке, что в шестнадцатом. На что уж мой Моисей должен мне, как земля крестьянам. И за свою жизнь, и за жизнь дочери, а все натуру свою обуздать не может. Получает у меня изумруды на огранку по весу, а сколько весит ограненный камень, в оправу вставленный, и сколько в пыль или обрезки ушло, я проверить не могу. Не разбирать же готовое изделие! И не контролировать же процесс огранки каждого камня. Да и ловить его за руку мне, откровенно говоря, неохота. Ладно уж, не обеднею. Вот и ходят по Новороссийску Уругвайскому серебряные колечки с очень мелкими изумрудиками. Пока они в княжестве, особой беды нет. А как выйдут за его пределы? Все знают, что ювелирная мастерская моя собственность. Значит, и изумруды мои. А где взял? А не скажу! Тем более грядет ухудшение отношений с испанцами. Так что могу послать их в Анды! То есть далеко и надолго.
Вспомнил об испанцах, и стало что-то кисловато. Открытая конфронтация вещь плохая. Мы их победим, в этом я теперь ни сколько не сомневаюсь. Перевес в качестве вооружения на стороне княжества. Людей обученных для отражения вторжения тоже хватит. Тем более что в рукопашную с испанской пехотой, отличающейся от остальных армий Европы отличной выучкой и феноменальной стойкостью, я своих бойцов бросать не намерен. Все решат минометы и пулеметы. Только бы после этого не пришлось Буэнос-Айрес да Лиму в чувство приводить. Не хочется с соседом резаться.
Помимо руководства автобазой, нагрузил Мойшу заданием присмотреть еще чего вкусного, что можно безбоязненно и малозатратно к рукам прибрать. Шмыгнув носом, он убежал. Я же вышел на территорию. И вовремя. У ворот просигналила машина. Охранник распахнул воротины. Въехали два военных «Урала». В кабине первого, улыбаясь, сидел прапорщик Чухно. Боеприпасы привез. Возит чуть ли не в открытую! Мне даже иной раз жутковато становится: вот сейчас за ним следом ворвутся спецназовцы ФСБ и повяжут всех моих парней. Я-то уйду, а с ними что будет? Да и источник боепитания прихлопнут. Но ничего пока, тьфу-тьфу, не случилось.
Я вас приветствую! выскакивая из машины, крикнул прапор и бодрым шагом двинулся ко мне. Руку тянуть не стал, зная, что рукопожатия мне не нравятся (с каждой сволочью еще ручкаться, противно!). А «Уралы», заворчав двигателями, медленно двинулись вглубь территории, где за трансформаторной подстанцией у меня был еще один небольшой ангарчик. С ленточным транспортером, что позволяло освободить грузовик от привезенного за считанные минуты. Разгружавшие грузовик матросы ставили ящики на него, и те уплывали в темноту плохо (специально) освещенного ангара. Там их уже мои люди снимали с ленты и бросали в черноту портала. А в точке выхода, как рассказывал Дизель, ящики появлялись в нескольких миллиметрах над поверхностью пола и плавно на него становились. Принимающие быстро освобождали место для следующего. Когда я узнал об этой особенности портала мягко класть перенесенное, а не позволять ему падать с высоты, то был очень обрадован. Можно было швырять грузы в портал как угодно, не заботясь о сохранности даже хрупких вещей. Это намного сократило время перемещения.